Сводный босс

Салах Алайна

– Мы с Колясей сегодня собираемся пройтись по магазинам. – Аккуратно, стараясь не размазать помаду, мама прикладывается губами к белому фарфору. – Он приглашает тебя присоединиться к нам. Тебе нужно какое-нибудь милое платьишко к ужину. Выберешь сама, а Колин оплатит.

Я засовываю в рот ложку с разбухшими в кисель хлопьями и невольно кривлю лицо. Как они едят эту дрянь? Надо срочно разыскать овсяную кашу.

– Я привезла несколько платьев, мам. Я обязательно выберу время для шоппинга, но чуть позже. И у меня достаточно денег, чтобы самой оплатить покупку.

И это неложная скромность. Помимо того, что отец, желая смыть с души грехи нелюбви к собственной плоти и крови, ежемесячно перечисляет мне круглую сумму на карту, я четыре года подрабатывала в

его фирме переводчиком при наезде иностранных делегаций, и за это он мне неплохо платил. Я не миллионерша, но купить платье за триста долларов, чтобы не ударить носом в грязь перед испорченным американским ослом и его подружкой, я могу себе позволить.

Я много езжу по странам. Зовите это блажью, но я считаю своей маленькой миссией развенчивать дурацкие стереотипы о русских. Что на отдыхе мы Тагил, пьём алкоголь в три горла, бьём немцев девятого мая и вечно всем недовольны. Поэтому в любой стране мира, в которой я побывала, персонал отелей и местные жители с улыбкой вспоминают русскую девочку Славу как образец воспитанности и доброжелательности. Отдыхая по системе ол-инклюзив, я никогда не наваливаю в свою тарелку гору еды, которую физически не могу проглотить; не тырю мандарины по чемоданам и не ворую вилки; обязательно приветствую и благодарю местных жителей на их родном языке; оставляю чаевые и приветливо улыбаюсь.

И это ещё одна из причин, по которой я не позволю Колину платить за меня. Наш маленький рубль дёшев, но горд. Пусть не думают, что каждая российская женщина мечтает попасть в Америку, чтобы подцепить папика позеленее, ничего не делать и жить припеваючи. Колин волен тратить сколько угодно денег на маму, но с моей стороны будет неправильно принимать подарки в виде покупки вещей. Достаточно того, что я живу под крышей его дома и ем его еду, будь это даже противные склизкие хлопья.

И я вовсе не принадлежу к тому типу феминистски настроенных дам, которые с пеной у рта визжат, что хотят разделить с мужчиной счёт и отказываются от подарков. Я вообще не такая. Мне приятно мужское внимание, приятно ощущать заботу самца, так же как и любому нормальному самцу нравится заботиться о самке. Роли между мужчинами и женщинами давно распределены, так к чему изобретать велосипед и пытаться навязать новые правила? Вот только Колин не мой самец, а мамин, и поэтому мне ничего от него не нужно, кроме хорошего отношения к ней. Но Малфой, конечно, так не думает. Впрочем, это его проблема.

Расправившись с хлопьями, я переодеваюсь в спортивные легинсы и отправляюсь на пробежку. Обычно я предпочитаю занятия в спортзале, но пока буду довольствоваться имеющимися возможностями. По дороге встречаю много бегунов, некоторых даже с собаками. Я поклонница красоты европейских мужчин, но, оказывается, и здесь попадаются неплохие экземпляры. Бег у нас в России не так популярен, наверное, из-за нестабильных погодных условий. Да и воздух на Маяковке, где я живу, такой тяжёлый и спёртый, что после получасовой пробежки лёгкие впору выплюнуть.

Возвратившись домой, я иду в душ. Нужно подумать, что надеть вечером. Как ни крути, эффектный внешний вид добавляет уверенности в себе, а уверенность мне понадобится, потому что гадкий Малфой не преминет выкинуть какую-нибудь Аваду Кедавру. Пора доставать бузинную палочку.

******

Раздаётся переливчатый звонок в дверь, и мы с мамой и Колином как по команде срываемся со своих мест. Интересно, как Малфой одевается, когда папочки нет рядом? Спорю, что не так. Сегодня он в светлых джинсах и голубом свитере, оттеняющем его лживые глаза. Ни намёка на щетину, волнистые волосы уложены гелем, на лице сияющая улыбка. Если бы сейчас объявили кастинг в сладкий бойз-бэнд, его взяли бы без прослушивания. Девушка рядом с ним под стать его внешнему виду: милый пасхальный кролик. Они как Дэвид и Виктория Бекхэм в приторной карамельной версии. Одетые с иголочки и идеально счастливые. Камилла красива, с этим не поспоришь. Умилительная блондинка с маленьким розовым ртом и круглыми голубыми глазами. Бежевое платье до колен и голубой кашемировый кардиган. Фигура хорошая, грудь большая. Блондинка в законе, правда, без дурацкого ободка.

– Гас! – радостно восклицаю я с порога и обвиваю руками его шею. Удивительно, теперь, когда я знаю, какой он на самом деле говнюк, аромат «Фаренгейта» идеально с ним гармонирует. – Рада тебя видеть! – Незаметно запускаю пальцы в его волосы и хорошенько прохожусь острыми ногтями.

Волосы у него что надо, густые и мягкие. Даже если пойдёт кровь, объёмная шевелюра скроет это. Я запечатлеваю на его щеке яркий помадный поцелуй и немного отстраняюсь, чтобы насладиться эффектом.

Гас либо в гневе, либо в большом возбуждении: голубые радужки превратились в крутящиеся грампластинки, дыхание сбилось, на скулах играют желваки. Няшка Беннер, кажется, сейчас станет в Халком.

Не дав ему выжечь дыру у себя во лбу, я поворачиваюсь к Камилле. Видимо, она страдает тяжёлой формой паралича глазных мышц, потому что не перестаёт на меня таращиться.

– Камилла, верно? – я расцветаю в своей лучшей улыбке. – Я так рада познакомиться с тобой! Я планирую задержаться в Нью-Йорке очень и очень надолго, поэтому надеюсь стать твоей подругой. И мы ведь почти родственники, правда? Гас – мой любимый сводный брат, а ты в скором времени станешь его женой.

Я целую воздух за её ушами и оглядываю парочку. Вижу, каждая моя фраза попала в цель. Жаль, что никто из них не догадался одеться в жёлтый, тогда получился бы светофор. Лицо у Камиллы красное, а у Гаса – зелёное. Ежу понятно, что не всё спокойно в Датском королевстве. Встречаются два года, но вместе не живут. И кольца на её пальце нет, значит, речь о помолвке тоже не идёт. Малфою что, он парень, а в её двадцать семь (я навела справки) хочется детей и выйти замуж. Конечно, сейчас жеребец в ярости, потому что ещё лет пять планирует топтать травку, не надевая упряжки, пока его суженая кобылка скучает в стойле.

– Ну, что же мы стоим, – по-русски голосит мама. – Пройдёмте к столу.

Я разворачиваюсь к застывшей парочке спиной и шествую в столовую, как можно элегантнее переставляя ноги в открытых босоножках. Когда миную прихожую, бросаю взгляд в висящее на стене зеркало: глаза Малфоя недвусмысленно устремлены в район моей задницы. Круцио, сосунок.

Глава 4

Гас

Сука. Злобная стервозная дрянь. Расцарапала мне голову своими кошачьими когтями, довела Ками до трясучки и ушла, виляя задницей. Иисус, дай мне продержаться до понедельника, пока щит в лице её мамаши и бдительного отцовского ока исчезнет с горизонта. Она у меня ручки с пола замучается поднимать.

Блядь, и снова эрекция так не вовремя. Духи у неё с феромонами, что ли? От её близости у Гаса-младшего уже второй раз за неделю случается столбняк. Хотя я знаю, в чём дело. Это всё её платье, которое еле прикрывает круглую задницу, голые ноги и красная помада. Которую вот уже пять минут я безуспешно пытаюсь стереть перед зеркалом в туалете, но её след, равно как и стояк, никуда не хочет исчезать.

Какого чёрта она вырядилась на семейный ужин, как для похода в клуб? К чему эти пятидюймовые каблуки и облегающее, словно гондон, платье? Я вижу каждый грёбаный изгиб её тела – разумеется, у меня будет стоять весь ужин.

Спокойно, Гас, нужно просто пережить этот вечер. Потом отвезти Ками домой, позвонить Джейку, снять девочку и как следует её отодрать. А лучше сразу двух девочек.

Я обещаю младшенькому весёлую ночь в обмен на двухчасовое расслабление и выхожу из туалета. Родственники уже сидят за столом: Ирина развлекает бессмысленным трёпом Ками, которая, кажется, успокоилась. Это ещё одна причина, по которой матрёшку надо высечь. Камилла с матерью последние полгода намекают, что пора бы мне раскошелиться на бриллиант. Ну я и раскошелился. На бриллиантовые серьги, потом на ожерелье. И на браслет тоже денег не пожалел. Ну рано мне ещё жениться. У меня работы невпроворот, нет времени организовывать свадьбу, перевозить вещи. Не до этого сейчас.