Сводный Брат
Шрифт:
— Единственное к чему меня сейчас тянет так это убраться от тебя подальше.
Было слегка за полночь, и никого в коридоре нашего этажа не было. Я добралась до двери и поняла, что у меня нет ключей от номера. Поэтому я уселась на полу и приступила пить этот противный напиток с горлышка, который я нагло забрала у Лукаса. Вино с ужина, усталость, виски, всё смешалось в одно целое.
Увидев своё отражение в полупустой бутылке, я грустно улыбнулась. Макияж размазался, и под глазами виднелись чёрные круги.
Но блять как же хорошо я выгляжу даже в таком состоянии.
И действительно так было. Возможно, это был алкоголь, а возможно просто то самое чувство, которое
Не пиши бывшему вечером, не соглашайтесь на встречи, о которых пожалеете потом, не поднимайте вопрос старых ссор, человек всё равно прочтёт это утром, когда смысл твоей пламенной речи уже пропадёт. Сплошное не, не и не. Чтобы потом ты не жалела надо запрещать себе делать рискованные поступки по вечерам, когда твой мозг устал и является менее бдительным. Но когда у меня наконец появиться уверенность сделать, что я действительно хочу? Уж лучше жалеть о сделанном, чем прожить жизнь полную возможностей, которые ты пропустил из-за гипотетического чувства, — подумала я.
========== 35. Ещё можешь называть меня господином ==========
Сюзанна.
Лукас словно по зову судьбы появился в поле моего зрения, поэтому я сделала единственную, что показалась мне логичной в этот момент, вещь. Бутылка рядом со мной всё равно осталась бы недопитой, поэтому она полетела в этого горячего придурка. Но засранец оказался удачливым, ибо я промазала.
— Кто так целится? — спросил он.
Решив не скрывать свои настоящие эмоции, я решительно направилась к нему.
— Тебя нет, лишь придуманная тобой версия, чтобы нравится всем, — пародируя его, я сказала неестественно высоким голосом. Я ударила его по лицу, и мне моментально стало легче. Я испугалась, что он что-то сделает в ответ, но на моё удивление он не проявил никакой реакции, только сжал челюсть и тяжело сглотнул после удара.
— Я хотя бы не эгоистичный кретин, который говорит, ничего не зная. Думаешь, так много знаешь? Хорошо, раз ты решил строить предположения обо мне и давать никем не прошенные «уроки жизни», — я показала руками кавычки, — тогда я скажу правду о тебе, которую ты не хочешь принимать. Ты сломлен. Разбит на мелкие кусочки. Твой имидж холодного, крутого и непонятного парня — это не твоя заслуга. Ты стоишь и наблюдаешь, как твои раны кровоточат, ничего не делая, но в один момент ты сгниёшь к черту. Ещё никогда время не лечило мои раны, оно лишь делало их глубже.
Он заразил меня своим ядом, и теперь я тоже была токсична. После моих слов он стал идти на меня, из-за чего мне пришлось пятиться. Делая шаги назад, я не заметила, как моя спина встретилась со стеной.
— Ты сломлена тоже, — от его хриплого голоса, я почувствовала трепетание в животе. Без каблуков, которые я оставила возле двери, он казался внушительно больше. Расстояние между нами было опасно маленькое, поэтому мне пришлось поставить руки между нами как барьер. Избегая встречи с его глазами, я повернула голову. Лукас взял моё лицо в руку и поднял вверх, уткнувшись носом в мою шею. Он стал медленно вводить им по изгибу моей шеи. Его разгорячённое дыхание обжигало мою кожу, заставляя моё сердце колотиться сильнее. В один момент он грубо прильнул ртом к чувствительной коже моей шеи. Его зубы больно вцепились в меня, отчего я стала дёргаться и зашипела от мучительного нестерпимого ощущения. Лукас отпустил мою кожу изо рта, но моя дрожь всё ещё не утихала.
— И что теперь? Попытаешься починить меня? — вибрация от его речи прошлась по мне, вызывая мурашки. Он засмеялся низким сдавленным смехом прямо как злодей. — Бедная, маленькая Сюзанна, —
Это не было поцелуем любви, нет. По тому как он кусал мои губы до крови, как сильно он сжимал моё лицо в своих руках и как яростно его язык сливался с моим — это было чистое выражение ненависти, похоти и боли.
Он был прав. Я была явно не здорова, ибо как ещё объяснить, что я не стала противостоять, а лишь поддалась, встречая его напористость не менее безумной страстью. Мы делили одну боль на двоих, и впервые я почувствовала себя понятой.
Его руки отпустили моё лицо и стали медленно переходить к моему телу. Я чувствовала себя как пойманная жертва перед хищником. Его рот снова перешёл на мою шею, но в этот раз он был гораздо нежнее. Не в состоянии держаться, я выпустила еле слышный стон. Мне не хотелось, чтобы он знал, как хорошо мне от его действий, но чем больше это продолжалось, тем быстрее контроль покидал меня.
Когда боль в спине стала невыносимой, я закинула ноги на его бёдра, и его руки перешли на мою талию и схватились за неё железной хваткой, чтобы удержать меня. Он делает это настолько сильно, что даже через плотный слой одежды покраснения должны были остаться на коже. Ахнув, когда он стал идти со мной на руках, я скрестила руки на его шеи. Он быстро открыл дверь и бросил меня на кровать. И вновь его губы жадно накрывают мои, его руки скользят по моему телу, и он расстёгивает молнию, пока его язык переплетается с моим. Лукас отрывается от меня, чтобы снять платье и целует мою грудь, скользя языком. Он расстёгивает переднюю застежку моего лифчика и отодвигает тёмную ткань. Он обхватывает мою левую грудь рукой, прежде чем опустить голову, чтобы медленно облизать сосок, втянув его в рот. Я выгибаюсь ему навстречу и томно стону. Он отстраняется от меня. У нас обоих тяжелое дыхание. Его глаза проходятся по каждому сантиметру моей кожи, и я, краснея, пытаюсь закрыть себя руками, не в силах выдержать этот пожирающий меня взгляд.
— Не смей закрываться, — командует он, и мне приходится прислушаться.
Лукас расстёгивает свою рубашку, а затем и штаны, не отводя от меня глаз. Я замираю от предвкушения и облизываю нижнюю губу. По спине проходит холодок, когда он остаётся в одних боксёрах, из которых выпирает его большой, твёрдый член.
Он забирается ко мне обратно. Его рот требователен к моему рту, когда он двигает своим крепким телом над моим.
— Хорошие девочки не спят со своими братьями, — шепчет он мне в губы.
— А кто сказал, что я хорошая? — дразня его, отвечаю я.
Лукас ухмыляется и проводит руками по моим волосам.
— Я сказал. Поэтому ты должна слушаться меня, — его властный голос возбуждает меня только сильнее.
— Ещё чего.
— Ещё можешь называть меня господином.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он проводит рукой между моих бёдер, нежно гладя между ног, заставляя меня выпускать протяжный стон.
— Настолько чертовски влажная для меня… — в его голодных глазах не было и капли представления о терпении и нежности.