Свои чужие
Шрифт:
Дыхание сбивается, пульс частит. Двойной смысл какой-то… К чему он клонит?
Кирилл усмехается, уловив моё замешательсво, устремляет взгляд на дорогу и резко срывается с места, едва загорается зелёный сигнал светофора.
Мы достаточно быстро добираемся до ресторана под названием «Кактус» и оставляем машину на единственном парковочном месте.
У меня урчит в желудке. Это всё Катя виновата! Пока она вела допрос в сестринской, я не успела толком поесть, а потом не до этого
— Ты здесь уже бывал раньше? — спрашиваю Кирилла, когда мы поднимаемся по ступеням.
— Да, позавчера на деловом обеде. Здесь вкусно готовят.
Я подозрительно осматриваюсь по сторонам. Заведение красивое и даже очень. Наверняка дорогое. Так непривычно слышать, что Самсонов теперь ходит на деловые обеды с партнёрами. Бывший военный, совершенно простой и неприхотливый мужик. Раньше он с удовольствием съедал всю ту стряпню, что я ему готовила.
Как только мы переступаем порог ресторана, на смену голоду приходит другое чувство. Более глубокое и неприятное. Стыд. Я смотрю на посетителей и мелкими шагами пячусь назад.
Все вокруг стильно и дорого одеты. В костюмах и шикарных нарядах. Только я стою в кедах и цветастом сарафане, поверх которого надета джинсовка.
Нет, я тоже люблю одеваться красиво. В моём гардеробе есть короткое чёрное платье и даже туфли-лодочки. На крайний случай, который пока не наступил. Но кеды — это же так удобно!
Я отступаю до тех пор, пока не ощущаю, как лопатки упираются во что-то твёрдое. Судя по горячему дыханию над макушкой, это Кирилл.
— Что-то не так?
— Ты специально притащил меня сюда, чтобы опозорить?
— Чего??
В голосе сплошное недоумение.
Я резко разворачиваюсь к нему лицом и замечаю, как Кирилл вскидывает брови. Правда удивлён? Действительно не заметил, что я отличаюсь от всех присутствующих женщин?
Помню, чуть больше двух лет назад стеснялась Самсонова, когда он привозил меня к университету. В своём военном обмундировании и берцах. Мимо проходили стильно одетые парни, а я сгорала от стыда, когда Кирилл подавал мне руку и помогал выбраться из автомобиля. Это карма, да? Потому что теперь он в костюме и идеально вписывается в обстановку, а я именно та, кого стоит стыдиться.
— Я хочу уйти, — заявляю твёрдо.
В нашу сторону направляется администратор, и волнение только усиливается. Вдруг он скажет, что у них дресс-код, и вышвырнет меня из ресторана? Такого позора я не вынесу.
— Что за комплексы, Вита? — недоумевает Кирилл и кивает администратору. На моё счастье, тот отходит в сторону и не тревожит нас. — Мы приехали не на светский приём, просто поужинать. Зачем ты всё усложняешь?
— Пожалуйста, давай поедем в другое место!
— В Макдональдс? — спрашивает Самсонов.
— Считаешь, меня только туда пустят в этом одеянии? — недовольно
Не дожидаясь реакции Кирилла, я беру его за руку и тяну на выход из ресторана. Он не сопротивляется. Напротив, сильнее сжимает мою ладонь своей, большой и тёплой, и в этот момент я вспоминаю, почему не люблю к нему прикасаться. Воспоминания на ускоренной перемотке проносятся в голове. Вскрывают зажившие раны. Едва мы оказываемся на улице, прекращаю эту пытку и высвобождаюсь.
В ресторане быстрого питания я чувствую себя комфортно. Как и обещала, угощаю Кирилла. Заказываю здоровенные бургеры, картошку, молочные коктейли и мороженое. Вокруг бегают детишки, за соседним столиком сидят тинейджеры и громко хохочут на всё заведение. Усевшись за стол, где ждёт меня Самсонов, не могу сдержать улыбки.
— Что смешного? — интересуется он.
— Теперь ты немного не вписываешься в обстановку в своём дорогущем костюме.
— Как хорошо, что мне похер, куда я вписываюсь, а куда нет, — отвечает Кирилл.
Он снимает пиджак, отбрасывает его на свободный стул. Закатывает рукава на рубашке и берёт свой коктейль. Малиновый, розовый. Я замечаю у Самсонова на сгибе локтя небольшой, но свежий шрамик и неприятно съёживаюсь при этом. Спросить, откуда он взялся, не решаюсь. Мы не настолько теперь близки.
— Не злись! — примирительно прошу Кирилла. — Всё нормально. На нас никто не обращает внимания. И разговор наш подслушивать не будут. Расскажи про Майю. Что я могу сделать?
— Кузнецовы официально являются опекунами девочки, — начинает Самсонов, выдохнув. — Но это не означает, что ты не можешь оспорить право на опекунство.
— То есть я могу это сделать самостоятельно?
— Вполне. Поправив материальное положение. Майя нуждается в отдельном спальном месте. Также у неё должно быть место для занятий. Подаёшь документы, проходишь школу приёмных родителей. Если опеке что-то не нравится, то дальше только через суд.
— Им что-то не понравится, — заявляю уверенно. — Знаем, проходили.
Ничего из вышесказанного у меня нет. Ни отдельного спального места, ни письменного стола. Конечно, если выбросить старый сервант времён Советского Союза, то можно втиснуть кровать… Но материальное положение я никак не поправлю.
— Давай перейдём ко второму варианту, — поторапливаю Кирилла. — Чтобы действеннее и быстрее. У меня без тебя ничего не получится.
— Мы расписываемся в кратчайшие сроки, подаём документы в опеку, где указываем мой доход. После изучения документов в течение семи дней проводится проверка жилищных условий, в которых будет находиться подопечная.
Я киваю и складываю руки перед собой. Этот вариант точно подойдёт, ведь Кирилл богат.
— Жить переедешь ко мне, — заключает Самсонов.