Свой дракон
Шрифт:
У ног вождя лежала туша горного барана. Свежее мясо! Как раз то, что нужно после долгой медитации! Туша, конечно, замерзла, но это ничего не значит. Старый всем существом потянулся к ней – сначала набить брюхо, а потом разговаривать!
Хуррак терпеливо ждал, удобно устроившись на камне. Из-за светлой шкуры на плечах он издалека походил на глыбу слегка припорошенного снежком куска льда, отколовшегося от ледника и обточенного ветрами до причудливой формы. Собственно, это была одна из любимых иллюзий вожака – ведь имя Хуррак как раз и означает «Отколовшаяся глыба».
«Долго я отсутствовал на сей раз?» – поинтересовался Старый, на минуту перестав жевать. Сырое заледеневшее мясо льдинками хрустело на зубах.
«Достаточно, чтобы я начал беспокоиться», – уклончиво ответил вожак.
«Не беспокойся! Шаманы заранее чувствуют свой конец. Мне еще предстоит некоторое время спокойно жить и коптить небо. Я оповещу потом о поисках своего преемника…»
«Вот как?»
Хуррак опустил голову. Старый знал, о чем он подумал: ведь еще за несколько дней до Выбора таковым считался его старший сын, Авест.
«Твой сын пока жив, – поспешил сообщить шаман новость. – Я видел его… видел то, чем он сейчас занят».
«Спит, наверное?» – Вождь поднял голову к звездам. Для взгляда шамана, привыкшего видеть невидимое, уже давно не существовало различий во времени суток, и он только что заметил, что стемнело.
«Нет. Он… – Старый покачал головой и в нерешительности тронул тушу барана, – он сражается…»
«Началось?»
Вождь вскочил, напряженный и готовый бежать, лететь, нестись на помощь первенцу. Его аура полыхнула таким огнем, что шаман на миг зажмурился и отступил на шаг – если бы это был настоящий огонь, все живое вокруг вмиг превратилось бы в пепел.
«Это какой-то странный бой, – поспешал он успокоить Хуррака. – Я не чувствовал в Авесте ненависти или страха. Просто интерес. Кажется, он… да-да, это был учебный бой».
«Учебный? Он там учится?»
В голосе вождя зазвучало изумление. Совсем не такие новости ожидал он услышать о сыне, которого отправил на равнины. Разум отца рисовал картины лишений, которым будет подвергаться его дитя, трудностей, которые ему придется преодолевать, опасностей, с которыми придется столкнуться, даже мучений. Но учеба?..
«Ты ведь за этим и посылал его, не так ли? – прозвучал ответ шамана. – За знаниями».
«Я посылал сына на смерть, – покачал головой Хуррак. – Ты сам сказал…»
«Многие знания тоже могут стать причиной смерти, если узнаешь что-то лишнее! – изрек мудрый старик, устраиваясь на камнях поудобнее. Тело все еще не отошло от медитации, хотелось присесть, а лучше прилечь. – Успокойся. С твоим сыном пока все в порядке».
«В порядке»! – передразнил вождь. – Я его больше никогда не увижу живым…»
Повернувшись спиной, он стал медленно спускаться по склону, направляясь в свою пещеру. Старый смотрел ему вслед. Он не сказал обо всех видениях и сейчас раздумывал, стоит ли открывать отцу все, что ему удалось узнать о сыне. Действительно, слишком много знать иногда тоже вредно.
«Как знать, как знать», – подумал он.
Не подозревая о терзающих шамана сомнениях, Хуррак переступил порог своей пещеры. В далекие дикие времена каждый род жил обособленно. Правили в них женщины, мудрые старухи, у которых в подчинении находились их дочери и внучки, а также молодые мужчины, юноши и совсем мальчики. Достигшие зрелости мужчины изгонялись из рода и вынуждены были прибиваться к соседним родам. Иногда требовалось победить одного-двух конкурентов, ибо род мог принять к себе нового мужчину лишь после того, как прежний отец-вождь-защитник по старости, болезни или кончине сдавал свои позиции. Неудачники, как правило, погибали.
Шаманы рассказывали истории о том, что сломать такую систему удалось нескольким братьям. В одном роду как-то так получилось, что очередное поколение было сплошь мальчуковым – за определенный период не родилось ни одной девочки, зато мальчишки подрастали у каждой женщины. Отец у этих парней в свое время сам вдоволь поскитался по горам в поисках пристанища и с детства внушал сыновьям, как им следует поступать, чтобы не повторить его судьбы. Став совершеннолетними, сыновья покинули дом, но не разлетелись в разные стороны, а объединились. Они вместе напали на соседний род, выгнав его единственного защитника-вождя. Но доставшихся жен и подруг не хватало для всех – молодым захотелось большего. За первым родом последовал второй – его захватили и присоединили к первому. Затем настал черед третьего, четвертого…
Когда подросли уже их сыновья, вышло так, что они успели перепутаться. Никто не хотел ошибиться и выгнать своего ребенка вместо чужого. Отцы и сыновья вместе атаковали одинокие роды, дабы достать для подростков невест. Опасаясь за свою целостность и самостоятельность, те тоже стали объединяться. Тогда же власть и перешла к мужчинам, хотя в деле воспитания подрастающего поколения по-прежнему многое зависело от старых женщин. Именно старухи и определяли, кем будет подросший мальчик – воином или просто охотником. С ними не спорили, подчиняясь их суждениям.
Пробравшись в свою пещеру, Хуррак увидел жену. Она, свернувшись клубочком, устроилась у стены и выпрямилась, едва вождь переступил порог.
«Ты не спишь?»
«Не могу уснуть. Мне так пусто и холодно без тебя… Можно, я хотя бы переселюсь к остальным женщинам?»
«Тебе одиноко?» – догадался он.
«Да, с тех пор, как…» – Она отвела взгляд, засопела.
По традиции, оставшейся от прошлых времен, по достижении определенного возраста всех детей отдают на воспитание мудрым старухам. Родители лишь иногда могут навещать своих чад, чтобы справиться об их успехах. Не так давно – Авест еще не был избран – его младший брат покинул свою мать и перебрался в Пещеру Воспитания.
«За чем же дело стало? – Хуррак привлек к себе жену, обнял, прижимаясь всем телом так, как умел только он. – Давай отправимся в полет и…»
«Не хочу!» – Она вывернулась из его объятий.
«Почему? Новый ребенок…»
«Новый ребенок»! – передразнила жена. – А что это будет за ребенок, ты знаешь? Опять мальчик…»
«Тебе не нравятся наши сыновья?»
«Мне не нравится судьба, которая их ожидает! – закричала женщина, попятившись. – Они обречены на смерть, как ты этого не понимаешь? Авест должен погибнуть, его брату предстоит стать воином, как и многим другим мальчишкам. Ты представляешь, каково это – рожать смертников? Дарить детям жизнь, зная, что ее у них обязательно отнимут? Что твои сыновья умрут, не достигнув, может быть, даже зрелости?»