Свой дракон
Шрифт:
– Значит, огонь…
– Выжигает душу изнутри!
– И души драконов…
Со всех сторон раздался смех. Еще бы! Души драконов! Готик почувствовал смущение. Теперь его все засмеют за его «умничанья». Но сэр Альдон остался совершенно серьезен.
– Если вы говорите то, что чувствуете, молодой человек, то ваши мысли очень интересны. Ступайте, молодые люди, – добавил он, обращаясь к остальным. – А мы пока побеседуем…
– Это значит что? – Пасак попятился. – Мы не выдержали испытания?
– Ваш
– А я? – Похоже, Яунист слегка обиделся.
– Вас мне особо учить нечему. Всему тому, что нужно знать драконоборцу, вас обучат другие. Главное – слушать наставников и уметь обуздывать то пламя, которое вы не в силах сдержать.
Молодой рыцарь фыркнул, но отступил. А прославленный драконоборец шагнул вперед и положил ладони на плечи Готика:
– Смотрите мне в глаза, молодой человек!
Сопротивляться пронзительному взору светло-льдистых глаз не было решительно никакой возможности. Юноша попытался отвести взгляд, но потерпел неудачу. Он оцепенел, как кролик перед змеей. Внутри все сжалось в болезненный комок, и лишь одна испуганная мысль билась в голове, как пойманная птица: «Что он хочет сделать? Я же ничего не умею… Я ничего не знаю… Я даже не чувствовал огонь… Я вообще ничего не чувствовал, кроме как…»
Лед… ветер… Яркий слепящий блеск отраженных от острых игл льда солнечных лучей режет глаз, выжигает слезы… Огонь тоже может быть холодным. Его прикосновения тоже причиняют боль, но это боль от холода… Боль от вонзающихся под кожу иголок, раздирающих плоть…
И чье-то теплое дыхание рядом:
– Я с тобой! Держись!
И падение превращается в полет – кто-то подхватывает его у самой земли, несет ввысь. Мимо проносятся скалы, слышен звон от разбивающихся о камни льдинок-ножей – ножей, которые теперь уже его не достанут. Свист крыльев. Обжигающее пламя чистого неба и далекого зимнего солнца. Оно дает такой яркий свет, что больно глазам – светит, но не греет.
Свет… Свет тоже может быть оружием…
– Молодой человек, что с вами? Очнитесь!
Голос доносится откуда-то издалека. Но в ушах свистит ветер, слова улетают куда-то прочь, теряются в ущелье. Остается только свист ветра и его обжигающие пощечины.
Хотя нет! Пощечины самые настоящие. Он сидит на каменной скамье «зрительного зала», а драконоборец размеренно хлопает его по щекам.
– Что со мной было? – Голос какой-то чужой.
– Магия. Это – магия, юноша. Вы что-нибудь помните?
– Ветер… Полет… падение… Лед! Я не выдержал испытания?
– Трудно сказать однозначно! Ответьте мне сначала на один вопрос: что, по-вашему, такое огонь?
– Огонь? – Готик задумался. – Это свет!
– Свет? – Холодные глаза блеснули.
– Свет, – уже увереннее кивнул юноша. – Огонь может быть разным – теплым и холодным, – но он всегда ярок. Пламя одной свечи не может поджечь целый дом – свече это не под силу! – но оно может озарить комнату светом.
– Да, но сколько пожаров случалось из-за упавшей свечи, – мягко возразил старый мистик.
– Это случайность. Ведь изначально свечи зажигают не для этого! Когда мы освещаем ими храм Создателя перед службой, мы же не собираемся его поджечь этими свечками! Назначение светильника – именно светить. В нем горит огонь, дарующий свет…
– Достаточно! – Жесткая ладонь шлепнула по колену. – У вас действительно редкий дар, юноша! Вы – телепат и, несомненно, мистик, но не такой, как все. Ступайте, поразмыслите над своими ощущениями. Но будьте осторожны – от пламени свечи можно поджечь костер, в котором может сгореть полмира!
– Вы меня отпускаете? – удивился юноша. – А как же занятия?
– Занятия окончились. Все разошлись.
Оглянувшись по сторонам, юноша заметил, что в погруженном в полутьму зале они сидят вдвоем. Судя по ощущениям, действительно прошло много времени. Ужасно хотелось пить.
– А мои видения, – вспомнил он. – Мне почудились полеты, скалы и…
– Это явно имела место телепатия, но вряд ли кто-то нарочно передавал вам свои мысли. Скорее всего, вы случайно «ворвались» в чье-то сознание. Это не совсем обычно. Я бы даже сказал, это из ряда вон выходящее…
Оборвав сам себя, он сделал знак – мол, ступай, мне надо подумать.
Поклонившись наставнику, Готик покинул зал. Пройдя узким коридором, очутился на крыльце – и едва не вскрикнул от неожиданности, когда сбоку у перил внезапно возникла знакомая фигура. Авидар стоял, прислонившись к стене, но резко выпрямился, когда на крыльце появился юноша.
– Наконец-то! – Горец сделал шаг. – Я тебя тут давно жду.
– Как же ты меня напугал! – искренне воскликнул Готик. – Нельзя же вот так сразу возникать!
– Мы только что занимались магией иллюзий, – подмигнул горец. – Кстати, как у тебя дела? Я беспокоился… С тобой все в порядке?
– Все нормально. Ты – что? Беспокоился?
– Да. – Авидар опустил голову, ковырнул носком башмака присохшую к ступеням грязь. – Понимаешь, это как бы моя вина… Ну, что ты в обморок упал. Я не хотел, веришь? Это случайно! Никто и никогда не врывался в мои мысли – ни родители, ни сверстники, ни даже шаманы. А у тебя это получилось с первого раза!
– Верю, – кивнул Готик. – Знаешь, мне там сказали, что я – не совсем обычный телепат. Что это значит?