Свой выбор
Шрифт:
– Это ведь не Патронус?
– как-то неуверенно спросил Ремус.
– Нет, это защитник палочки. У нас они не совсем обычные. Ты не замечал, крёстный?
– Дейвис вопросительно посмотрел на Снейпа, который отрицательно покачал головой.
– Мы так и думали, - довольно сказал Николас, - Большинство наших палочек выглядят просто более роскошными, чем обычные, и это все списывают на то, что Де Мелори - древний и далеко не бедный род, но вот приглядеться никто не догадывается.
– А что не так с вашими палочками?
– посмотрела на сына Нарцисса.
– Они сделаны эльфами, - ответил
– Кроме того и материал используется необычный, - глядя на ошарашенных взрослых, произнёс Гивент и взглянул на Луни. Девушка кивнула, показав, что всё поняла, и протянула свою палочку Северусу, который сидел напротив.
– Что… - профессор в шоке смотрел на каменную палочку, - Это невозможно.
– Просто невероятно, - прошептал Люциус, сидевший рядом.
– Потрясающе, - промолвил Ремус, подошедший к мастеру зелий.
– И какой же у тебя защитник?
– Северус отдал палочку улыбающейся девушке.
Через секунду около Снейпа закружилась маленькая фея. Обстановка разрядилась. Следующие полчаса ребята рассказывали о палочках и демонстрировали защитников. Хаффлпаффцы расслабились и теперь с интересом наблюдали не только за защитниками, но и за всеми взрослыми. Больше всего внимания доставалось зельевару и Малфою-старшему, которые вели себя совершенно не так, как можно было бы от них ожидать.
– Ну что ж, теперь мы вместе. Думаю, нет смысла устраивать собрания порознь, - сказал Гивент, когда все защитники исчезли.
– И что ты предлагаешь?
– заинтересованно спросил Люпин.
– Собираться здесь, - ответил юноша, - Ну или в комнате Северуса. Но не думаю, что нам будет там удобно, если мы все будем присутствовать. А здесь свободно, к тому же никто не сможет зайти или побеспокоить.
– Неплохая идея, - задумчиво сказал Люциус, посмотрев на ребят.
– Давайте каждую субботу, а можно и в воскресенье, - улыбнулась Луни, - Просто так, чтоб быть вместе. В субботу будем обсуждать проблемы, а по воскресеньям - отдыхать и просто устраивать праздники. Согласны?
– Было бы замечательно, - кивнула Нарцисса, с удивлением смотря на необычную девушку, с такой радостью произнёсшую своё предложение, что невозможно было отказаться.
– Отлично, а в остальные дни мы по-прежнему будем заниматься защитой, - улыбнулся Джастин.
– Защитой?
– удивился Ремус.
– Приглашаем, - лукаво посмотрел на профессоров Гивент.
– Обязательно придём, - хмыкнул Снейп.
– А что делать с крестражами?
– спросила Тонкс. Эта тема никак не уходила у неё из головы.
– Пусть Дамблдор с Орденом ищет, - пожал плечами Гивент, - Тем более, они могут не понадобиться.
– То есть как?
– все взрослые вопросительно посмотрели на юношу, но тот лишь невинно пожал плечами.
– Мы нашли одну книжку. Дома, в библиотеке, - насмешливо посмотрев на брата, стал пояснять Деррен, - Там сказано, что если человек, создавший крестражи, раскается в том, что он сделал, его крестражи потеряют силу, а душа этого мага вновь станет цельной.
– Так что не обязательно было убивать Гива, лучше найти совесть у Волан-де-Морта, - усмехнувшись, добавил Дейвис, за что получил
– Неужели вы думаете, что у монстра бывает совесть?
– ядовито спросил Северус.
– Ещё как, - озорно улыбнулся Гивент и язвительно добавил, - Как минимуму у двоих «монстров» я эту совесть увидел. Так может и у третьего есть.
Дейвис рассмеялся, Люциус и Северус недовольно посмотрели на него. Мужчины отлично поняли, что юноша намекал на них, но и злиться было не на что.
– И какие же аргументы есть в пользу этого?
– спросил Ремус.
– Дамблдор в те полгода, что я провёл здесь после смерти крёстного, показывал воспоминания, касающиеся Лорда. Тогда я думал, что только воспоминание Слизнорта о крестражах достойно внимание. Но сейчас я готов использовать и остальные, чтобы пробудить совесть Лорда, - серьёзно ответил Гивент и добавил, - Он бы не был таким, если бы не обстоятельства.
– Да какие обстоятельства? Разве можно простить такое?!
– вспыхнула Тонкс. Гивент внимательно и долго смотрел на неё, Тонкс ответила непонимающим взглядом.
– Поклянись, - тихо сказал юноша, смотря ей прямо в глаза, - Тонкс, поклянись, что если мне удастся вернуть Лорду душу, если он станет человеком и раскается в том, что совершил, то ты не убьёшь его. Ты дашь ему шанс измениться. Но если он не воспользуется шансом начать всё сначала, я не буду его защищать, - в глазах юноши горела просто маниакальная решимость, - Я всеми силами постараюсь спасти наследника Слизерина. И если мне это не удастся, то я не буду стоять у тебя на пути, Тонкс, не буду требовать его пощадить. Но если я смогу, поклянись, что не тронешь его.
– Но, Гивент, - Тонкс в шоке смотрела на юношу, - Он же убил твоих родителей, он столько всего сделал, что не заслужи…
– Поклянись, - не дослушав, повторил юноша, - Смерть родителей я прощаю ему. Иначе меня бы здесь не было. Наши палочки призваны нести добро, и я не намерен платить ему злом. Я не хотел ввязываться в эту войну, но ради Тёмного Лорда я вступлю в неё.
– Хорошо, клянусь, - сдалась Тонкс, - Но даже если я не трону его, неужели ты думаешь, что его не убьют другие?
– Я помогу ему. Я не могу взять клятву с остальных, но наибольшую опасность для Лорда представляем именно мы. И я бы не хотел, чтобы кто-то из нас убил его, - спокойно ответил юноша, откидываясь на спинку трона.
Глава 33. Жестокая игра
Теперь каждые выходные собирался Круглый стол. Но кроме этого ребята стали готовиться к предстоящим матчам. Всего через месяц Хаффлпафф должен был играть со Слизерином, а в начале апреля их ждала игра с Гриффиндором. Тренировки проводили не только по вечерам, но и ночью. Последнее было идеей новеньких. Вся команда считала это опасным и лишним, но с капитаном никто не спорил. Удивительно, но через несколько недель игроки переменили свою точку зрения. Научившись летать в темноте, они стали чувствовать друг друга, и теперь, не оглядываясь, могли передать пас и поймать неожиданно переданный мяч. Несколько раз сборная факультета чуть не попалась на глаза преподавателей, но, благодаря мастерству старшекурсников, на всех игроков мгновенно накладывались чары невидимости.