Своя дорога
Шрифт:
Съязвил, значит. Не смог удержаться. Ведь понял прекрасно с первого раза, что меня интересует!
Вампир заметил промелькнувшее на лице собеседника недовольство и пошел на попятную:
– Простите, это я от усталости.
А потом задал неожиданный вопрос:
– Что вы знаете о нежити, Дюс?
Мо шизане! Терпеть не могу таких собеседников, которые отвечают вопросом на вопрос!
Конечно, в ответ князь получил предсказуемое.
– Достаточно, чтобы давить ее при каждом удобном случае!
Князь вызова в словах не принял,
– То есть увы, ненамного больше, чем другие люди.
Ну не мне решать – намного или ненамного, главное, усвоено нужное: кто и где прячется и чего от него можно ждать! Большего и не требуется.
Я не стал углубляться в дебри размышлений о высшей нежити, а лишь напомнил:
– Князь, не вижу никакой связи между собой и… объектом ваших научных… э… измышлений. Давайте вернемся к тому, кто есть я.
Может, мои слова и вызвали недовольство у вампира, не знаю, но внешне он этого не показал, лишь кротко согласился:
– Хорошо. Буду краток. Вы зря тратите время на поиск подобных себе. Вы не просто не человек. Вы вообще не из этого мира. Точнее, ваш второй родитель не может быть существом этого мира. Ни живого, ни неживого.
Вампир задумчиво посмотрел на мое окаменевшее от неожиданного вывода лицо и продолжил:
– Но он, несомненно, тесно связан с Высшим миром, и часть способностей передал своему сыну. Но способности – не главное… Главное – он передал свою духовную матрицу. Человеческая плоть на вас – пшик… шелуха, которую способен унести один глубокий укус.
Последние слова вампира мне совсем не понравились, но увлеченный идеей оратор не заметил недовольства на лице собеседника. Андру уже вошел в раж: глаза князя буквально светились вдохновением. Впрочем, он довольно быстро опомнился, взял себя в руки и усмехнулся:
– Простите. Просто вы чрезвычайно интересный объект для наблюдений.
А я, осмыслив сказанное князем, ошалело спросил:
– Правильно ли я вас понял… Я – бессмертный?!
Андру тихо рассмеялся:
– А что, хотелось бы? – И пока я задумывался над тем, хотелось бы или нет, вернул мечтателя на землю. – Думаю – нет. Не больше, чем я или мои подданные.
Забавно. Сам называет свой народ этернус, однако не считает его бессмертным? Хотя какое уж там бессмертие, если его легко лишиться, расставшись с головой.
Князь, словно мысли мои прочитав, заметил:
– Вы забыли про другое значение слова: неувядаемый, вечный! Оно нам больше подходит. Мы, увы, не бессмертны. Да и вы тоже.
Совсем запутал, просветитель хренов.
– Тогда при чем тут «шелуха»?
Вампир облокотился на стол и охватил подбородок двумя пальцами. Потом посмотрел на меня взглядом усталого учителя и снизошел до объяснения:
– После того как окончательно погибнет человеческая плоть, у вас еще останется второе тело, не принадлежащее этому миру. И в этом мире его нельзя убить. Его можно лишь вернуть туда, откуда оно пришло!
Звучало это как-то… неутешительно. Обычно возвращали «туда, откуда вышел» именно демонов.
Вампир снова замолчал, ожидая следующего вопроса. Ох уж это его спокойствие!
– Так я демон? – задал прямой вопрос.
Вампир пожал плечами:
– Смотря как трактовать это слово. Кто, по-вашему, малютка Мей? А златовласая Корри? Что это за существа – демоны?
Ну что ты будешь делать! Опять в ответ на один конкретный вопрос – встречные три не по делу!
– Не о том спрашивал! – разозлился я.
– Вы не более демон, чем Мей или Корри, и даже меньше, чем ваш приятель Унн, – усмехнулся Андру. – Хотя для людей, несомненно, показавшись во втором теле, станете демоном. Но подчинить через круг вас не смогут. Вы для этого слишком… материальны.
– Не понял? – только и смог пробормотать я.
Князь терпеливо пояснил:
– Те, кого люди называют демонами, есть жители другого мира, выдернутые из него магическими средствами. Вы же, хоть и отчасти, принадлежите этому. Часть вашей духовной матрицы принадлежит человеку.
Позвольте?! Почему это – часть?!
Этот вопрос я задал вслух.
Вампир снова развеселился:
– А за это поблагодарите вашего батюшку. Большего сказать не могу. Я просто не знаю подробностей, а предполагаю и делаю выводы на основе собственных знаний. Вы отчасти – наш, отчасти – их, отчасти – мира за чертой, куда уходят освобожденные души. Может, вы и впрямь сын подземного бога? – уже откровенно и неподобающе для мудрого правителя оскалил зубы Андру, а потом в одно мгновение снова стал серьезным. – Вы должны сами для себя решить, кто вы в этом мире. Как решите, так и будет. А опасности от вас вашим друзьям… не более, чем вам от них.
И не успел я облегченно вздохнуть, как вампир уточнил:
– Но вы, несомненно, имеете прямое отношение к пророчеству. Вы и правда тот, кто будет рядом с королевой.
Нерадостное известие. Обычно герои пророчеств плохо кончают.
– А почему мне так боятся смотреть в глаза? – задал я самый насущный вопрос, делавший меня опасным изгоем.
– Через ваши глаза, Дюс, смотрит наша посмертная жизнь, – спокойно и уверенно, словно речь шла об очевидном, сказал князь и улыбнулся. – Помните? Что сказано в Законе Ирия? Воздастся по делам твоим и по помыслам. Именно поэтому я уверен, что без Высшего мира не обошлось.
Да… Теперь понимаю. Если как в законе верховного небожителя, то… некоторым есть чего бояться.
– А что видите вы, князь? – вырвалось у меня.
Вампир прищурился, но взгляда не отвел.
– Черноту, Дюс, я вижу черноту. Мое будущее еще не определено. Я на распутье.
Мы еще немного помолчали. На Андру напала меланхолия, у меня же роилось множество мыслей в голове.
– А призрак? Что с ним произошло?
– Вы попросту сделали его нежитью, – ответил вампир.
Замечательно. Я одним прикосновением сделал то, на что магу потребовалось бы заклинание!