Своя дорога
Шрифт:
И когда только Агаи спустится с небес на нашу грешную землю?
Я подавил вздох и приказал:
– Помоги связать парней и займи у трактирщика повозку. Надо отправить этих красавцев дяде.
Я не стал сопровождать тяжело нагруженную телегу и спутнику не разрешил ввязываться. Обойдется мой родственник короткой запиской, которую под диктовку написал Агаи.
«Милостивый господин Лирой, передаю вам этих людей, напавших на нас по дороге к постоялому двору. Знаю, что вы поступите с ними по законам Наорга. В свою очередь обещаю – если нам еще встретятся разбойники,
Не знаю, какие чувства вызвали у дяди телега с повязанными слугами и эта записка, но из деревни мы выбрались без проблем, и до самых границ с Пустошью нас больше никто не тревожил. Правда, и слов благодарности за «поимку» преступников мы тоже не дождались.
Плотный, упругий, словно живой, порыв ветра застал нас врасплох, вынудил повернуть головы в сторону и прищуриться. Ветер пропал так же неожиданно, как появился, стоило проехать едва видную границу из невысоких серых валунов.
– Пустошь нас предупредила – мы ступили в ее владения, – усмехнулся я и поймал удивленные и недоверчивые взгляды спутников.
Не верят. Как будто мне есть резон обманывать. Ладно, им еще предстоит прочувствовать всю прелесть этого края.
Я тронул сапогами лошадиные бока, конь послушно прибавил шагу, хотя особого энтузиазма выбранное направление у него не вызвало. В Пустоши нет накатанных дорог, только звериные тропы, где в высохших лужах отпечатались разнообразные следы. Некоторые из них вызывали оторопь и страх одним своим видом. Чего стоили, например, вон те, размером в два мужских кулака, с тонкими полосками выступающих длинных когтей.
Агаи нервно озирался, словно боялся нападения, но, несмотря на явный страх, в его взгляде появилось новое: ожидание необычных происшествий и грядущих приключений. Вот чудик. Сразу видно – человек вырос в безопасном и спокойном небольшом городке. Хотя с другой стороны, о каком спокойствии речь, если сирин приходилось таиться всю жизнь?
А Танита, напротив, напряглась, свесилась с седла настолько, насколько позволяли чувство равновесия и сидящая впереди малышка. Ноздри рош-мах широко раздувались, зрачки глаз вытянулись вертикально. Девица явно предпочла бы путешествовать в кошачьей ипостаси.
Потерпи, красавица, вот минуем последние человеческие поселения, тогда и побежишь на своих четырех.
Не только монстры жили в этих проклятых землях, сюда стекались отбросы общества. Те, для кого возвращение в Наорг приравнивалось к смерти: преступники, непокорные колдуны всех мастей, уцелевшие в расправах бунтовщики. Кто-то из них объединялся в группы, подобные стаям диких зверей, кто-то селился наособицу, отгораживаясь от мира стеной из заклинаний. Иногда обитателям Пустоши удавалось протянуть довольно долго.
Вот из-за таких беглых отщепенцев мой родственник и восстановил крепость после того, как у него почти подчистую вырезали пару деревень.
Эти сведения я получил у трактирщика, который проникся ко мне уважением после погрузки на телегу наших обидчиков. Если верить его словам, мы как раз сейчас ехали по тем землям, на которых обжилась одна из стай. Значит, скоро наткнемся на ее представителей или на следы их проживания. Второе было бы предпочтительней.
Следы встретились раньше. Сначала нахлынула тлетворная вонь разлагающейся плоти, потом… потом мы увидели ее источник – небольшое поле, сплошь заваленное человеческими останками. Складывалось такое впечатление, что сюда стащили остовы с ближайшего погоста. Трупы были разной степени свежести: от обглоданных хищниками, обмытых дождями, выбеленных летним солнцем голых костей, до вздувшихся, свежих останков максимум недельной давности.
На краях трупного поля по четырем сторонам света торчали длинные колья с нанизанными на них телами.
– Что это?
Ужас, прозвучавший в негромких словах, заставил меня обернуться к волшебнику. Сирин по цвету сам напоминал не очень свежего мертвеца.
– Кладбище, – ответила рош-мах.
Вот уж не ожидал, что девица разбирается в подобных вещах… Интересно, откуда такие познания?
– А ты откуда знаешь? – озвучил мою мысль волшебник.
– Там, где я родилась, одно из племен считало, что богам будет угодно, если враги останутся гнить непогребенными.
Брезгливость исказила красивую мордашку оборотня, сделала ее неприятной.
– Не морщись, Танита, тебе это не идет, – усмехнулся я. – Лучше расскажи, что представляет собой такой кровожадный народ.
Рош-мах пожала плечами:
– Обычные воинственные варвары. Я ребенком была, не помню подробностей.
Да уж, несказанно много поведала. Придется по ходу соображать, если мимо проскользнуть не получится. Зря они, конечно, трупы не захоронили. На мертвечину в Пустоши охотников тьма-тьмущая, размножатся – жить станет трудно. Даже не трудно, а невозможно, если только…
– Агаи…
Я поискал взглядом аптекаря, тот спешно колдовал – чертил одной рукой прямо на луке седла рунные знаки, а второй прижимал платок к носу.
Да, вонь отменная, с непривычки можно в обморок упасть, особенно дамам. Хорошо, что они у нас не особо нежные. Оборотень хоть и морщится, но терпит, а малышка… Интересный ребенок… Другой бы на ее месте давно ревел от страха, а она только обеими руками зажала нос и губы, чтобы не так пахло, и глазеет по сторонам.
– Чем занимаешься? – поинтересовался я у волшебника, когда тот облегченно вздохнул и оторвал наконец взгляд от седла.
Сирин смущенно улыбнулся:
– Да так, защиту от запаха колдовал.
И тут же предложил:
– Хочешь, и тебе сделаю?
– Спасибо, Агаи, как-нибудь перетерплю, – пришлось отказаться от заманчивого предложения.
Мне, конечно, тоже не нравился «аромат» мертвечины, но здесь обитали существа, о приближении которых можно было узнать только по запаху. Так что с насморком в Пустошь лучше не ходить.
Для сирин у меня нашлось другое задание:
– Ты лучше посмотри, огорожен могильник волшебством, или трупы просто свалили в кучу?