Своя Игра

Пешкова Наталья

Уговорить Умника оказалось на удивление легко — немного поцелуев и все прочее. Зато на Землю отправлена записка, а в Центр доставлен опешивший от таких дел Андрей, обещавший помочь Умару наладить отношения с будущим тестем.

— Вы тут развлекайтесь, — Умник взмахнул рукой, будто рачительный хозяин, демонстрирующий свои владения, — а у нас решающий этап совещания. Координатора назначать будут.

— И кто претендует?

— Не знаю, — фыркнул грейм. — Главное, чтобы не я.

— А что с Нарвисом? Признал свою вину?

— Нет, конечно.

Но и без этого доказательств хватило. Так что дорогой дядюшка отправлен в ссылку в один из пустынных миров-полигонов, где испытывают сложные и опасные заклинания.

— Напакостил и в кусты? — возмутилась я.

— Скорее, в пески и камни, — хихикнул драгоценный. — Но это не важно. Главное, что теперь Нарвис обязан заряжать амулеты, требующиеся для реконструкции миров Калейдоскопа. Как и все бывшие игроки. Но те всего по три штуки, а дядюшка до полного и окончательного восстановления. Ну все, мне пора, — Умник поцеловал меня на прощание и открыл портал.

— А нам что делать?

— Центр Андрюхе покажи. Или… мурмуары пиши.

— Чего? — обалдела я.

— Президент твой объявил недавно своей пастве, что собирается их писать. И все-то за одну подпись…

— Знаю-знаю, — засмеялась я. — Одна подпись — одна страница.

Рассказать о своих приключениях? Мурмуары… А почему бы и нет.

Раскрыв прихваченный Андреем дневник и покусав для вдохновения кончик ручки (хорошо, что здесь крошассов нет с их извращенными сексуальными фантазиями), торжественно вывела:

Что, еще не догадались кто это?

Ну, я это, я. Борисова Лариса Витольдовна.

ЭПИЛОГ

Что обычно делает народ первого мая? Как уже июль? Ах да, врата раз в месяц и все такое…

Но шашлыки это все равно не отменяет. Умник расстарался. Заявил, что это просто несправедливо — даже Ферьон уже на шашлыках был, а он, единственный и драгоценный, сего таинства еще не удостоен. Заодно и родственников познакомим. Короче, я как хочу, но записку он моему отцу уже отправил (кучу сил на это убил, между прочим).

Уж не знаю, что он там такое понаписал, но обычный земной лес, куда мы, проклиная ар Кима, вывались из Блуждающей, меня удивил. И даже не отсутствием яблочек, которые я по привычке принялась искать на ближайшей елке. А странными холмиками, присыпанными хвоей и зелеными ветками и расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга. А еще кустами, откуда торчали раскидистые лосиные рога. Ага, у нас же лосям делать нечего, как круги вокруг Екатеринбурга нарезать — авось, шашлычка перепадет.

А может, и перепадет. Отец у меня запасливый и о своих людях не забывает. Так что и лосям, и холмикам, и кукушке, что посмела Бумеру всего пару раз с сосны кукарекнуть. Теперь вон лежит с выпученными глазами, лекцию слушает о пользе "всестороннего лингвистического образования" и "необходимости уважительного

отношения к Президентам".

— Короче, еще раз так мало мне кукарекнешь, и пеняй на себя. Ладно, некогда мне тут время на тебя тратить. Папа наш где?

— Ваш папа? — промычал несчастный парень, пытаясь отползти подальше от огромного говорящего кота и вжаться в сосну, притворившись одним из корней. — А я понял, — наконец просиял солдатик. — Это же кот ученый. Который на цепи.

— Чего? Котов на цепи держать? — взъярился на него лингрэ. — Какой жуткий мир.

— Он спрашивает, где генерал Борисов? — подсказала я.

— Там, вместе с нашим командиром, — парень ткнул пальцем куда-то вглубь леса, где курился дымок и одуряюще пахло шашлыками, — а мы здесь, в этом… в окружении.

Скомандовав "все за мной", Президент смело выдвинулся вперед, осторожно подкрадываясь к засевшим в центре "окружения" генералам. Вся наша семейка, за исключением любимой дочурки Айверины, на данный момент втирающей гномам, что она совершенно случайно в их горах заблудилась (жалко мне их, бородатых), двинулась следом под бодрую ругань Умника, что так по лесам только тупые шаффты ходят, а истинных разведчиков даже муха не услышит.

Муха нас и не услышала. В отличие от спецгруппы. Взяли нас быстро и качественно. Меня в объятия, остальных носом в землю. И так же качественно отпустили, поклонившись в пояс и вытянувшись по стойке смирно, стоило Зару прищелкнуть пальцами. Понежившись в надежных отцовских объятиях, я нехотя выбралась и велела Стражу отпустить бойцов. Как я им на шею от радости прыгать буду, когда они ни рукой, ни ногой пошевелить не могут? На что мне было недвусмысленно заявлено, что не стоит отбирать хлеб у честных лингрэ: сидеть на чужой шее — это их прямая обязанность.

— Это, что ли, снежный человек, на поиски которого ты отправилась? — усмехнулся Витольд Сергеевич, указывая на Умника.

— Не, — хихикнул примостившийся на плече генерала Бумер, — это всего лишь грейм. То ли дело я.

— И кто же ты?

— Как это кто? Уникальное волшебное существо и Президент всея Калейдоскоп. В тетрадочке, кстати, расписаться не желаете?

— Бумер, миленький, шашлычка не хочешь?

Отвлекающий маневр сработал — еда в нархано-лингрэвской политике всегда была главнее сбора подписей — и наша семья наконец смогла познакомиться. На допрос похоже? Ну и что. Может, генералы по-другому не умеют?

— Ну что, дорогая, пора домой? — улыбнулся отец, когда на небе уже зажглись звезды.

— Вот именно, драгоценная, не пора ли домой?

Домой? Но куда?

Не зря ведь говорят — дом там, где твое сердце. Но что делать, если сердце не может выбрать? И на части делиться не желает, как бы его не разрывало любовью.

— Для этого и существует семья, — усмехнулся моим мыслям Умник, — чтобы выбирать за тебя.

— И что это ты за меня выбрал? — уточнила я, подозрительно приподняв бровь.