Своя жизнь
Шрифт:
– Приказано ТЕБЕ?! – ошарашено спросил я. – Эээ…
– Что-то не так? – слегка нахмурилась Габриэлла.
– Нуу… Как бы ты не очень похожа на инструктора по стрельбе или рукопашному бою… Молодая, и всё-таки девушка…
– Это всё предрассудки, – скучным тоном заявила итальянка. – Я прошла хороший курс обучения в специальном военном учреждении, так что нет причины сомневаться в моих способностях.
– В таком случае поверю на слово, – подумав, решил я.
* * *
Вечер того же дня.
Всё, в принципе, как обычно – Мисато смотрит телевизор, Рей под моим присмотром пытается готовить. Я, собственно говоря, присматриваю за Первой и заодно мою накопившуюся посуду. Опять, блин, приходится мыть тарелки и кастрюли не после еды, а когда скучно или кончилась чистая посуда…
Впрочем, мне приходилось периодически отвлекаться на наблюдение за Рей. Вот уж не знаю почему, но Аянами кулинарное дело не даётся категорически, несмотря на всю её въедливость и старательность. Просто проклятье какое-то… Постоянно или что-то пригорает, или что оказывается несвежим, или же на крайний случай Рей себе опять палец порежет. И как только в ней это сочетается, а? Вроде бы на разных тренировках у Рей всё достаточно неплохо, а вот в быту иногда ну такая неуклюжесть начинается… Я уж думал, может, волнуется, когда на её работу кто-то смотрит, но нет же – фигушки!.. Вот теперь понимаю, почему Первая предпочитает что-нибудь быстро приготавливаемое: там посуда пластмассовая и столовые приборы не требуются – степень опасности для здоровья на порядок ниже.
– Рей, давай лучше я банку открою, а? – вкрадчивым тоном произнёс, внимательно следя за зажатым в руке Первой солидного вида раскладным ножом. Им она уже примеривалась открыть консервную банку с кукурузой, что, насколько мне было известно, могло обернуться травмами…
– Хорошо.
Фух! Успел…
…Задумчиво посмотрел на деяние рук своих.
Мда, если руки растут из задницы, то медицина тут бессильна… Открывальщик хренов, сам не черта не умеет, а всё одно других учить лезет… Так, главное теперь не забыть сложить нож. Я ведь почему на кухню именной такой купил – оказалась, что у меня, что у Мисато, есть мания постоянно что-то ронять со стола. Пока мне по ноге стучали ложки, вилки и тарелки, я терпел. Но вот когда рядом с моей ногой как-то воткнулся нож – задумался…
Та-дамм!..
– Сиииндзиии!.. – противным голосом возопила Мисато из зала. – Открооой!
– Да открою я!.. Только во имя Аллаха, милостивого и милосердного, не вопи так, женщина, а то у меня зубы начинают болеть… – бурча под нос подобное, пошёл к входной двери. Открыл…
– Привет, – с аппетитом жуя шоколадный батончик (да сколько же можно!..), за дверью стояла Габриэлла, одетая в белую рубашку и чёрную жилетку с брюками. И нравится ей так одеваться, что ли?.. – У вас масло есть?
– Сливочное, растительное? – поинтересовался я.
Ферраро удивлённо моргнула.
– Вообще-то оружейное… Мне оружие смазать надо, а то у меня что-то кончилось.
– Сиииндзиии! Ктооо тааам?
– АКПэшники! – вяло рявкнул я. – Принесли Вилсона, перевязанного розовой ленточкой!
Молчание.
– А если серьёзно?
– Да Габриэлла это, Габриэлла!.. – и уже непосредственно итальянке. – Погоди, сейчас принесу.
Потопал к себе в комнату, снова бурча себе под нос:
– У всех оружие… Все его чистят… Все помешаны на оружии… Я пилотирую самое обалденное оружие на планете… Я сам по себе оружие… Боже, наверное, я всё-таки тогда умер и попал в Рай!..
Смотался за бутыльком к себе в комнату, вернулся к двери…
– Габриэлла? Габриэлла! Ты где?
Ладно, мы не гордые, а соседям и соратникам нужно помогать…
Натянул берцы, вышел в коридор, дотопал до квартиры Ферраро. Хм, дверь полуоткрыта… Постучал, осторожно отодвинул её вбок.
– Габриэлла?.. Упс!..
Причина отсутствия итальянки на пороге нашей квартиры оказалась крайне проста – она с кем-то разговаривала по телефону. Видать, срочный звонок… Что она там тараторила, я, правда, не понимал, ибо из итальянского традиционно знал только несколько ругательств. Так что пока Габриэлла разговаривала, я быстро оглядел её квартиру.
Такая же однушка, как и у Рей – в этой части здания кроме угловых все такие. Мебель тоже стандартная – обычная гражданская, широкого потребления. Сейчас по причине кризиса никто хай-теком или красным деревом не увлекается – экономят, однако…
И повсюду, значится, разбросаны вещи – как говорится, в живописном беспорядке. Чемоданы и сумки с одеждой вскрыты, но почти не разобраны. В уголке скромно прислонён к стенке футляр с виолончелью, на спинке одного из стульев висит нервовская форма, на столе в центре комнаты разложено оружие…
Ага!
– Япона мать… – не удержался я, ибо было отчего.
На походный набор молодой девушки это походило мало, скорее уж на небольшой арсенал опытного наёмника. Уже виденный мной сегодня Винчестер М1897, а вдобавок к нему – автомат Хеклер-Кох-53, напоминающий переделанный под более тяжёлые патроны МП-5. Нечастая вещь в наших, да и, пожалуй, в любых краях… Дробовик собран и, по всей видимости, уже смазан, а вот на ХК-53, похоже, масло как раз и кончилось…
Всё-таки киллер, а? Или просто такая же, как я, двинутая на оружии личность?
Габриэлла, по всей видимости, попрощалась со своим собеседником (или собеседницей), положила трубку и повернулась ко мне.
– Принёс? Спасибо, давай сюда.
– Неплохо для молодой девушки, служащей в научном отделе, – хмыкнул я, оглядывая разложенное оружие и протягивая итальянке бутылёк. – Больше подходит опытному солдату…
– Я же не спрашиваю, откуда у четырнадцатилетнего подростка два пистолета и пистолет-пулемёт, и почему у него офицерское звание, – парировала Ферраро.
– Спросила бы – ответил, – не остался я в долгу.
– Ну, спрашиваю, – невозмутимо произнесла Габриэлла, беря со стола какую-то деталь от автомата. – Почему?
– Меня с детства готовили к военной службе, – типа важно надулся я. – Учили обращению с оружием и всё такое…
– Вот и меня тоже с детства готовили к военной службе, – флегматично заметила итальянка. – Пансион, в котором я жила и училась, был очень… своеобразным.
– Да, это я уже понял…