Своя жизнь
Шрифт:
– В суматохе последних недель вам не была вручена награда за одну из боевых операций, – Гендо пододвинул ко мне небольшую плоскую коробку, лежавшую справа от него. – Возьми, Синдзи.
Я подошёл к столу, взял в руки увесистый ларец, откинул крышку.
Внутри ящичка обнаружился Глок-17 – близнец висящего у меня на поясе. Вот только пистолет был явно нетипичен – рукоять была украшена полированной металлической пластинкой с выгравированными золотистыми иероглифами, складывающимися в надпись «лейтенанту Икари Синдзи за проявленную храбрость».
– Это… – в горле пересохло. Какой-то тут напрочь неправильный Гендо…
– Это за уничтожение бойцов НоДа в гипермаркете, – пояснил Командующий. – Инциденту присвоен статус боевой операции, но материалы по большей части засекречены, так что решено наградить тебя вот так.
– Э… Служу человечеству! – попытался я щёлкнуть каблуками, но опять ничего не получилось. Металл, что ли, набить на берцы, чтобы звучали, как надо?..
– Служи, служи, – милостиво произнёс Командующий. – Сам эту фразу придумал?
– Ну… Да…
– Хорошо. Пафосно, но ситуации соответствует.
Стою и просто фигею от Гендо – отец умеет удивлять…
– Не стой столбом, Синдзи, садись, – слегка дёрнул кистью Командующий.
Я послушно уселся на жёсткий металлический стул для посетителей, положив коробку с наградным «глоком» себе на колени. Слегка поморщился от пронзившей тело лёгкой боли – всё-таки ещё не все ожоги зажили, кое-где бинты накладывать приходится…
– Я вот что хочу спросить у тебя… – поправил пальцем съезжающие очки батя.
Хм, ну и что он, интересно, сейчас спросит? Прямо-таки теряюсь в догадках – Командующий слишком непредсказуем…
– Что ты чувствуешь в бою?
Опа… Это отец к чему? Чего-то я не догоняю… Про мою Еву, что ли? Ему же, вроде бы, по идее, нужен «пробудившийся» Ноль-первый… Гм, зачем-то.
– Эээ… В смысле, когда нахожусь в Еве?
– Не только. Когда ты дрался против Ангелов, когда убивал террористов в торговом центре… – Гендо наклонился вперёд, блеснув очками. – Что ты чувствовал?
Я поёжился под взглядом Командующего.
Складывалось такое ощущение, будто меня холодно и расчётливо препарируют на хирургическом столе, тщательно выискивая нужное… Каким-то шестым или, быть может, двадцать шестым чувством понял, что нужно говорить правду и ничего кроме правды.
– Практически ничего, – ответил я, так и не поняв, к чему клонит Гендо. – Гнев, ненависть, но очень немного. Гораздо больше страха. Только не за свою жизнь, а за других людей. Ещё страх, что умру, не выполнив свой долг. Но всё это подавляет какая-то холодная ярость… Не знаю, как описать – странное чувство…
– Холодная ярость… Наверное, так может ненавидеть оружие, – вкрадчивым голосом подсказал Командующий.
– Эээ… Ну, наверное… – неуверенно произнёс я, поражаясь внезапно нахлынувшему на отца приступу высокого штиля.
– И давно это с тобой? – несколько расслабленно откинулся в кресле Гендо. – Когда ты впервые это почувствовал – в первом бою, втором, ещё до приезда в Токио-3?
– В первом бою.
– Хорошо, – Командующий удовлетворённо покивал и замолчал.
Блин, чего хорошего-то?!
Спустя примерно минуту я не выдержал и осмелился спросить:
– Извините, Командующий… Но к чему были все эти странные вопросы? Вы только ради этого меня вызывал? Пистолет-то можно было и через кого-нибудь передать…
– Да, Синдзи, я вызвал тебя только для того, чтобы задать эти вопросы, – подозрительно легко согласился Гендо. – О тебе отзываются, как о не по годам грамотном бойце, храбром и умелом. Отчёты отчётами, но я хотел лично понять, на кого мы возлагаем такие надежды.
– Не слишком-то хорошо что-то узнавать о собственном сыне из отчётов, – криво усмехнулся я. – Такого не случилось, если бы мы виделись почаще за последние шесть лет.
– Я был очень сильно занят, – жёстко отрезал Командующий. – Пришлось чем-то пожертвовать.
– И этой жертвой стал собственный сын, – хмыкнул я. – Ладно, особых обид не держу – в конце концов, НЕРВ и Токио-3 действительно были слишком важны.
– Сарказм здесь неуместен, – холодно произнёс Гендо. – Это было действительно слишком важно. Все эти шесть лет мы создавали действенное оружие и крепкий тыл для грядущей войны с Ангелами.
– Между прочим, я серьёзно. «Долг тяжелее, чем гора…»
– «Хакагурэ»? – в свою очередь хмыкнул Командующий. – Неплохо для четырнадцатилетнего юнца. Но если ты считаешь, что я должен перед тобой извиниться – не надейся. Так было нужно. Не дурак – должен сам понять.
– Да понимаю я, понимаю… Знаешь, а я тебе даже благодарен, – неожиданно для себя заявил я.
– Вот даже так? – похоже, что теперь и мне удалось пронять Гендо. – Довольно… странное заявление.
– Ну, если бы не эти шесть лет, проведённые у твоего двоюродного брата, я бы не стал таким, какой есть.
– Хочешь сказать, что одиночество закалило тебя?
– Наверное… Наверное, да. Чтобы выжить, мне пришлось повзрослеть слишком рано.
– Это хорошо, – с каким-то странным удовлетворением отметил Командующий. – Нам нужен именно такой… такие пилоты.
– Да уж, доверять столь мощное оружие, как Евангелион, каким-нибудь нервным идиотам было бы… верхом неразумности, – ухмыльнулся я.