СВС (Синдром Внезапной Смерти)
Шрифт:
Она быстро написала несколько строчек, в конце добавила «продолжение следует» и отправила СМС.
Всё. Полетело. Ну, давай вставать, время действительно много, а ещё нужно заскочить в агентство, организовать прочёсывание вышеперечисленных мест, и назначить на вечер беседу с родственниками последней девушки из списка…
Следующий день. Кабинет Рыкова.
На большом столе для совещаний, лежала огромная, подробная карта Москвы, с нанесёнными линиями маршрутов передвижения, погибших девушек. Пять линий разных цветов, причудливо
– Нет, я не вижу пока какой-то очевидной точки пересечения. – Генерал заметно осунулся и постарел со вчерашнего дня. Но держался всё так же подтянуто и высокомерно. – Какая-то куча мала, особенно внутри бульварного кольца. – Ещё раз, внимательно вгляделся, и окончательно заключил.
– Нет, не вижу.
– А вот я вижу. Смотрите район станций метро Новокузнецкая-Третьяковка заполнен особенно густо.
– Согласен, с Татьяной Николаевной, именно это место и мне кажется особенно плотным. – Андрей, посмотрел на Рыкова и предложил. – Всё это есть в электронном виде, и мы можем вывести на большой экран все маршруты чуть ли не по дням. Для начала предлагаю сузить время, например до трёх дней.
– А чего ж сразу так не сделал? Конечно так и надо. Зачем припёр эту карту сюда?
– Вы сказали на карту, я и сделал на карту. У меня всё готово, прямо с вашего проектора на экран сейчас и запустим. – Он, по хозяйски, взял пульт и начал превращать кабинет шефа в маленький кинозал. Вначале, откуда-то из-под потолка, вдоль одной из стен, опустился огромный экран. Следом задвинулись плотные шторы, и включились маленькие боковые светильнички. Проектор прогрелся, и на экране появилась первоначальная карта со всеми линиями.
– А сейчас выберем не неделю, а три дня.
Линий сразу поубавилось и чётче обозначились пересечения в промежутке между станциями метро Третьяковская и Новокузнецкая.
– Ну вот, более ли менее. Нам нужно прочесать этот район, и выявить все организации связанные с психологической помощью, а так же всех колдунов и экстрасенсов, и конечно что-нибудь похожее на клубы для женщин.
– Клуб для лесбиянок хотите вы сказать? – Уточнил генерал, слегка ироничным тоном, и с интересом посмотрел на Татьяну.
– Да, именно это я и хочу сказать.
– Это понятно, а почему исключаете, например йогу для женщин?
– А что и такая есть?
– Наверное, сейчас чего только нет. Если есть йога для беременных женщин, то почему бы не быть йоге для небеременных?
– А чем она отличается от йоги для мужчин?
– Я не специалист, не знаю. Просто если такая вдруг окажется в этом районе, то её тоже, нужно будет проверить.
– Если окажется – то да, нужно и её проверить. Но я, кстати, и сказала, в широком смысле - «клубы для женщин», это вы зачем-то конкретизировали.
– А Третьяковскую галерею, вы в расчёт не берёте? – вмешался в разговор Андрей.
– А к чему её отнести? К психам или экстрасенсам? На лесби-клуб она точно не похожа, это я вам, как профильный специалист, заявляю. – Татьяна посмотрела на Андрея, и подмигнула.
Тот сразу отреагировал:
– Я бы отнёс к психам, причём к буйным. Бабки смотрительницы иногда так на людей кидаются, что в пору, надевать на них смирительные рубашки.
– Так коллеги, давайте посерьёзнее.
– Рыков сделал строгое лицо, но не удержался, и добавил. – Не дай бог попасть в такой музей, где бабки смотрительницы будут сидеть привязанными к стульям, или бродить по залам в смирительных рубашках.
– Ну всё, началось… Не ожидала я встретить такие фантазии в стенах ФСБ.
– Здесь и по-хлеще бывает. – Генерал остановился, как будто вспомнив что-то, хотел рассказать, да передумал.
– Но, всё же к делу. Ввиду отсутствия чего-то другого, вариант прочёсывания этого участка
не выглядит бестолковым
, но я бы, не ограничивался только им, а проверил все подобные организации в Москве.
– Это уже в работе. Я вчера раздала задания мобильным группам, на отработку всех таких заведений. Но начнём мы с центра.
– Добро. Андрей говорил мне, что вчера вы собирались поговорить с родственниками последней девушки из списка.
– Да, я встречалась с её родителями. Но ничего полезного они мне рассказать не смогли. Их дочь давно жила отдельно от них, и общение сводилось к поздравлениям с праздниками. Единственное, что удалось узнать, это номер телефона её подруги, с которой она жила последние лет пять. Но и здесь, видно, будут проблемы, потому что на похороны, эта самая подруга, не пришла.
– Это, как раз, ни о чём не говорит. Ясно, что они расстались. И раз она не пришла на похороны, то расстались плохо. И тем не менее, что-то заметить, она всё же могла, как это было в случае с колдуньей.
– Андрей, вы меня уговариваете что ли? Я же сказала, что поговорю с ней. И, кстати с колдуньей –то, ничего полезного не получилось. Только страху нагнала на всех.
– На кого это на всех? Я не испугался.
– Потому, что Вам это ещё предстоит. Помните её слова? Вы отделаетесь лёгким испугом…
К разговору подключился Рыков, до этого молча, обдумывающий что-то.
– А вот это верно. Вам, Татьяна Николаевна, она посоветовала не оставаться одной. Это прямой намёк не игнорировать вопрос с охраной. И я с ней в этом полностью согласен, мне тоже не нравится, что вы занимаетесь расследованием в одиночку.
– Уверяю, что отнеслась к словам колдуньи серьёзно, и обдумала степень опасности. Пока она близка к нулю, и я продолжаю считать, что мне рано думать об охране. У нас и намёка нет на подозреваемого, даже близко не подступились. В том, что преступника нет среди опрошенных нами, я почти уверена.
– Вот именно ПОЧТИ. Когда будет «не почти», может оказаться уже поздно. Зачем мы спорим об этом? Чем вам помешает охранник?
– Не знаю, но я люблю работать одна. Давайте оставим этот разговор, до реальной угрозы.