Священная швабра, или Клуб анонимных невест
Шрифт:
— Закрытый «химдым»! — вздохнула Зара. — Что же ещё?
До первых городских домов у оврага оставалось метров четыреста, и Лев Тимофеевич прибавил шагу. Мимо, обдавая их тёплым выхлопным дымом, скоро ехали машины.
— Так вот, решила я приключений на свою задницу больше не искать и поскакала домой, — Зара потрогала варежкой свой заплывший глаз. — Моё же дело сторона, правда?..
— И что дальше, Зара? — поторопил Рогаткин.
— И нет бы, до дома потерпеть, — Зара махнула рукой. — А я сдуру зашла по маленькой
Они прошли ещё метров сто.
— Только я присела, вижу, что-то лежит в кустах, — Зара обернулась. — Понял?..
— Испугалась, наверное? — осторожно спросил следователь.
— Ага, — Зара сплюнула. — От него кровью знаешь, как несло?..
— А где он лежал, можешь показать? — Рогаткин покосился на заснеженные кусты.
Зара махнула рукой назад.
— На просеке у дороги. Я помню где, потом старалась это место обходить! Что мне, больше всех нужно? — Зара шутливо постучала себя по голове и, повернувшись, попробовала стукнуть по голове Рогаткина.
— Ты хоть кому-нибудь об этом сказала? — Рогаткин ловко увернулся от её грязной варежки.
— Вот тебе сейчас говорю! — Зара опустила варежку. — А что?.. Мало ли по кустам избитых пьяных валяется…
— А он был пьяный? — и Лев Тимофеевич повторил. — Так пьяный, Зара или?..
— Ну, откуда я знаю?.. Это ведь был труп, — Зара вздохнула. — Ты меня блинами угостишь, бухгалтер? Я тебя развлекала? Развлекала или нет? — топнула валенком она.
— Развлекала-развлекала, — согласился Рогаткин. — А покажешь то место, где труп нашла?.. — Лев Тимофеевич порылся в кармане и вытащил удостоверение. — И вспомни, во что он был одет…
— Ой, блин! — Зара прихлопнула рот варежкой. — Да ладно, ладно, покажу… А блины?! Давай сначала хоть поедим?
Когда ближе к ночи на том месте, которое указала молоденькая блудница Зара, так ничего и не было обнаружено, девушка вспомнила, что говорила о своей «находке» одному монаху, который вёз её следующим вечером из Тихорецка в сторону соседнего райцентра Чашкинска.
— Что за монах? — спросили Зару. — Как его звали?
— Откуда я знаю?.. Я с монахами на брудершафт не пью! — отмахнулась девушка, наблюдая из машины, как лопатами разгребают снег уже в радиусе десяти метров от того куста.
— Мужских монастырей в Тихорецком районе нет, — проворчал сотрудник ДПС, майор Кривоносов, который был руководителем поисковой бригады.
— А в соседнем Чашкинском? — спросил Рогаткин.
— Барышня, видимо, перепила, вот ей и приснилось, — снова открестился от монастырей майор, покосившись на дремлющую на заднем сиденье машины девушку.
— Зара, — разбудил блудницу Рогаткин. — Обещаю проводить вас до дома, доставить, так сказать, в целости и сохранности, и сдать на руки вашей маме после того, как вы подпишете показания!
Зара равнодушно подмахнула показания, категорически отказавшись от сопровождения, чем не на шутку расстроила Льва
По всему выходило, что все события, свидетельницей которых стала Чеботарёва Зара Николаевна, произошли в ночь на 31 августа, когда на дороге дежурили сотрудники ППС: Кобрин, Рамаданов, Долгов, Зайчук, Валумеев и Лапшин. Осталось только опросить непосредственно их, хотя милицейская машина могла быть из другого города или района, сделал уточнение майор Кривоносов.
Только в три часа ночи майор Рогаткин, наконец, добрел до своего номера в гостинице «Подорожник». «Похоже, пропавший рефрижератор находится где-то здесь», — быстро мелькнула мысль и так же быстро пропала, потому что старший следователь заснул.
И никто не видел, как всю ночь столетними липами городского сада летала парочка разбитных ведьм на мётлах…
Вкус провинции
— Ну, как он там, вкус провинции-то? — справился прокурор Евтакиев, когда майор Рогаткин по телефону доложил об открывшихся новых обстоятельствах дела.
— Не очень вкусно, хотя… — Лев Тимофеевич пожевал губами. — В общем, так себе, Петр Никодимыч! — окончательно определился «во вкусах» старший следователь.
— Вы уже опросили всех сотрудников ППС, дежуривших в ту ночь? — спросил прокурор.
— Да, — подтвердил Рогаткин. — К сожалению, никто из них не вспомнил, что видел рефрижератор с похожими номерами.
— А показания свидетельницы преступления уже проверили? — проворчал Евтакиев.
— Чеботарёвой?.. Да, Пётр Никодимыч, мы с собаками прошли все цеха, гаражи и подсобные помещения химкомбината, но ничего похожего на рефрижератор и груз не нашли, — доложил следователь.
— Как Гончаров отреагировал на проверку химкомбината?
— Нормально.
— Ваши дальнейшие действия, Лев Тимофеевич? — кашлянул прокурор.
— Ищу монаха, которому свидетельница преступления Чеботарёва сообщила о трупе в кустах у дороги, Пётр Никодимыч.
— Я бы на вашем месте поискал труп водителя на местном кладбище, — перебил Евтакиев. — Ведь могли же его прикопать в чужую могилу?
— Могли, — вздохнул следователь. — Отчего же не поискать, Пётр Никодимыч, хотя тут такие сугробы… Я таких сугробов с детства не видал!
— Сугробы?! Ну, и шутник вы, Лев Тимофеевич, — хмыкнул прокурор. — Удачи вам, звоните, — и положил трубку.
Над Тихорецком плыл морозный туман… Лев Тимофеевич, ткнувшись носом в стекло, долго всматривался в него, пока не заболели глаза, и неожиданно для себя загрустил.
Гончаров
В кабинете было накурено до рези в глазах.
— Санкция на проверку химкомбината у них была или нет?.. — играя желваками, поинтересовался Гончаров.
Его желтоватое лицо выглядело больным и злым.