Священная швабра, или Клуб анонимных невест
Шрифт:
— Так вот, если это действительно кому-то интересно, то первое весьма грустное потрясение случилось со мной незадолго до того, как я родила сына — мой муж ударился в буддизм, и уехал на ПМЖ в Непал. Я уже собирала вещи, чтобы последовать за ним, но вовремя одумалась… Второе потрясение устроили мне вы, когда пригласили сюда, предварительно попросив узнать, у кого в Тихорецке привычный подвывих челюсти. Ну, а третье потрясение это, — Светлана оглянулась на зевающего в ладошку Льва Тимофеевича. — Здравствуйте, Лев!
— Лев Тимофеевич, похоже, вы не рады приезду коллеги? — телеведущая
— Как он тебе? — тихо спросила Света у Ванечки про старшего следователя Рогаткина.
— Смешной, — шмыгнул носом сын.
— Разве? — удивилась Света.
— Морда у него потешная очень, мам, — вздохнул Ванечка. — Словно стрекозу проглотил!..
Коту под хвост
Межрайонная прокуратура на Крайворонской улице. Начало дня.
— Значит, Лев Тимофеевич, артистом заделались? Скоро на эстраде девушек будете пилить тупой пилой? — осведомился прокурор, едва Рогаткин переступил порог его кабинета.
— Для меня самого вчерашнее ток-шоу это большой сюрприз, Петр Никодимыч, — нервно позёвывая, ответил Лев Тимофеевич. — Не верите? Ну, вот, всегда вы так.
— Так это даже хуже, Лев Тимофеевич! — не сдержал сарказма Евтакиев. — Чёрт знает что творится с вами, а вы всё про какие-то сюрпризы чушь городите?
— Погодите, а какая связь между мной и чёртом? — от волнения Лев Тимофеевич прикусил язык. — Чёрта нельзя поминать всуе, мама говорила.
— Вы прикидываетесь или правда не понимаете, что корреспонденты скандальной телепередачи играючи дали прикурить всем следователям межрайонной прокуратуры улицы Крайворонской, Лев Тимофеевич? — подскочил, словно ему дали пинка, старший советник юстиции Евтакиев.
Следователь и прокурор долго глядели друг на друга, в кабинете было тихо, прохладно и пахло мужским одеколоном.
«Похоже, топить перестали?» — хотел спросить Лев Тимофеевич, но спросил о другом.
— Минуточку, ну, а если бы я тогда не продиктовал номер двигателя рефрижератора, то что?..
Евтакиев махнул рукой и сел, затем открыл ящик стола и, порывшись там, вытащил ржавые маникюрные ножницы.
— А швабру кто найдет? — бросив ножницы обратно в стол, дрожащим голосом спросил он. — Может мне, не теряя драгоценного времени, обратиться к нашей уборщице Гульшат Ибрагимовне Турчаниновой, звездный вы наш персонаж? Кто знает, может быть, ваше место это её место, а её место — ваше место, а?..
Майор Рогаткин вздохнул, в окне летали птички, стремительно склёвывая крошки с подоконника. «Воробьи или вороны?» — поправив очки, сфокусировался на них Лев Тимофеевич.
«Кажется, я понял, где находится священная швабра!» — проснулся ночью в холодном поту майор Рогаткин.
Рядом, положив лапы и хвост на грудь Льва Тимофеевича, спала кошка Белоснежка.
«Беспечная… Ей не надо искать никакой швабры — завтрак и ужин всегда в миске!» — пока пил воду из-под крана размышлял старший следователь.
Находка
Ночью в галерее Фирюзы Карнауховой было светло, как днём. Чисто вымытые полы сверкали.
Под аркой в конце зала, куда без лишних слов отправился Лев Тимофеевич, сияли веселенькой хромировкой два пылесоса «Самсунг». Следователь огляделся и безошибочно направился к шкафу за пылесосами. Открыв его, он увидел три швабры старого образца.
— Какие швабрищи! — восхитился он и внезапно помрачнел.
Оскорбительные слова прокурора Евтакиева про умственные способности уборщиц и следователей, похоже, сыграли свою ключевую роль. На полке среди тряпок лежало картонное удостоверение, «Президент Всея Руси — Пуговицына Мария Ивановна» — значилось в нём. Лев Тимофеевич вытер вспотевший лоб и машинально перекрестился — священная швабра была им только что найдена.
«Она прекрасна! Почти как Света!» — детально рассмотрев раритет, сделал удивительный вывод старший следователь и сердито покосился на покрытый пылью пылесосный агрегат. Как же он не просёк сразу, что одна из уборщиц категорически не любит им пользоваться, предпочитая современной технике старую, веками проверенную швабру? Как?!
— Я просто помыла ей пол и забыла поставить на место! Я же не унесла её домой, господа-товарищи, — оправдывалась наутро Мария Ивановна Пуговицына, когда её вызвали в дирекцию и попросили покинуть это престижное место работы. — Ну, черт знает что такое, а?.. И на что мы будем питаться и платить за квартиру — я и мои четыре хомяка? Вам что, швабра дороже человека и хомяков? Капиталисты проклятые… Чтоб ваша галерея сгорела к чёртовой матери!..
И, по-своему, разумеется, Марь Ивановна была права, но это уже не имело никакого значения. Жизнь шла по одним лишь ей понятным законам, и всё в ней возвращалось рано или поздно на круги своя.
— Я ваш должник по жизни, — клялся толстяк Кристальди, с умилением заглядывая в глаза майору Рогаткину. — Вы уникальный человек! Слушайте, приезжайте ко мне в Италию недельки на полторы?
— Я подумаю, — осторожно пообещал Лев Тимофеевич.
— Берите жену, детишек и ко мне в Тоскану! — неожиданно прослезился владелец выставки чудес.
Сеньор Кристальди и Лев Тимофеевич расстались друзьями.
— В прессу не должно просочиться ни слова, что экспонатом весь месяц мыли пол! — прокурор Евтакиев с утра пил валерьянку, чтобы успокоиться. — Целый месяц священной шваброй Царицы Савской мыли пол… Макали в грязную воду и мыли, мыли!.. О, боги! Только международного скандала нам не хватает…
Лев Тимофеевич на цыпочках вышел из кабинета Евтакиева и грустно остановился напротив раскрытого туалета. Он ещё не знал, что скоро станет подполковником! То, что скоро женится и станет отцом знал, а про подполковника даже не догадывался. Не было времени помечтать, а если и мечталось, то о другом… Поэтому прямо из буфета майор Рогаткин позвонил Свете.