Священные чудовища
Шрифт:
– Сдурел? – проговорила она, поворачиваясь. – Проваливай, чертов извращенец! Это женский туалет!
– Я в курсе, – ответил мужчина и неприязненно скривился. – Отдай – и я уйду.
– Что тебе от меня нужно? Кошелек?
– Да на черта мне твой кошелек. – Мужчина повысил голос, на лбу у него проступили жилы. – Не зли меня! Отдай мне это – и разойдемся по-хорошему!
– Да о чем ты говоришь?! – выкрикнула Инга, пытаясь обойти незнакомца, проскользнуть к двери.
– Ты отлично знаешь о чем! – Он отступил в сторону, преграждая ей дорогу. –
В голове Инги все смешалось. Черная дыра вчерашнего вечера, голова Макса на ее подушке, эта же голова в картонной коробке, в морозильной камере ресторана… Что нужно этому человеку? Что она должна отдать? Голову Макса? Ухоженное тело неизвестной женщины?
– Что тебе нужно? – повторила она.
– Опять ты за свое! Ты отлично знаешь, что мне нужно. Отдай мне это, если хочешь остаться в живых! – Мужчина шагнул к ней, схватил за горло холодными железными пальцами.
Инга попыталась ударить его коленом, но незнакомец прижал ее к стене, так что места для удара не осталось. Руки на горле сжимались все сильнее и сильнее, Инга дышала с трудом, с тяжким хрипом, в глазах у нее начало темнеть.
Словно играя с ней, мужчина ослабил хватку, но только для того, чтобы спросить:
– Ну как, передумала? Отдашь мне это? – Он обжег ее своим взглядом.
– Я не знаю, о чем ты, – прохрипела Инга.
– Все, ты меня по-настоящему разозлила, – прошипел мужчина и снова сдавил горло.
Глаза Инги залила бездонная, непроницаемая тьма, она провалилась в беспамятство…
И снова, как той ночью, самой страшной ночью в жизни, она вошла в свой дом, обошла его, окликая сестру. Та не отзывалась, и вдруг Инга увидела откинутую крышку подпола. Она почувствовала, что случилось что-то страшное, но начала спускаться в погреб по скрипучим ступеням навстречу странному колеблющемуся свету.
И увидела сестру. Линку, свою младшую сестренку.
Увидела ее мертвое лицо, сложенные на груди руки и расставленные вокруг свечи.
Отсветы этих свечей плясали по стенам погреба, отбрасывали блики на лицо сестры. Инга шагнула вперед и вдруг услышала за спиной шаги. Это было так страшно, что Инга закричала… От страха и от того, что в груди разрасталась боль от понимания – все, что она видит перед собой, правда, сестра мертва, все кончено, и ничего уже не поправить.
И очнулась от собственного крика.
Она полусидела на кафельном полу туалета, привалившись к холодной стене. В глазах все еще было темно, горло мучительно болело, но она могла дышать. Воздух вливался в легкие, как целебный бальзам. Инга дышала и не могла надышаться.
Значит, тот человек все же отпустил ее, не стал убивать.
А сам-то он где?
Вслед за сознанием к ней начало возвращаться зрение. У противоположной стены она увидела полусидящего, как и она, человека. Мужчину в сером твидовом пиджаке.
Сейчас на нем был яркий шейный платок, которого Инга прежде не заметила.
Мужчина сидел неподвижно
– Эй, – окликнула его Инга, – ты что надумал?
Он не отвечал. Он только странно улыбался. В этой улыбке была какая-то неправильность.
– Черт бы тебя побрал! Чему ты улыбаешься? Ты наконец оставишь меня в покое?
Он ничего не ответил, даже не шелохнулся, только продолжал улыбаться своей дьявольской улыбкой.
Инга встала, слегка покачиваясь, шагнула вперед, пригляделась к незнакомцу.
И ее снова затошнило, хотя желудок давно был пуст.
То, что она приняла за яркий шейный платок, оказалось залитой кровью рубашкой. А то, что ей показалось безумной улыбкой незнакомца, – его перерезанным горлом. Перерезанным от уха до уха.
– Черт, – выдохнула Инга, попятившись, – черт, черт! Только этого мне не хватало!
Хотя за последний день она уже такого навидалась, что перерезанное горло незнакомца ненадолго выбило ее из колеи. Во всяком случае, голова у него была на месте.
И у самой Инги голова была на месте, и, как ни странно, в ней были какие-то мысли.
Хорошо, подумала Инга, хорошо, что она пришла в себя. Кто бы ни убил этого человека, оставаться рядом с его трупом – самое глупое, что можно придумать. Нужно привести себя в порядок и уходить, пока никто ее не обнаружил здесь.
Инга снова подошла к раковине, умылась холодной водой и придирчиво осмотрела себя.
Как ни странно, на ее одежде крови не было, только одно красное пятнышко на левой щеке. Инга его аккуратно смыла.
Тошнота прошла окончательно, в голове было пусто и чисто, как в только что убранной комнате. Она пригладила волосы, еще раз осмотрела себя и решила, что в таком виде сможет пройти через бар, не привлекая внимания.
И тут дверь у нее за спиной с негромким скрипом открылась.
Инга резко обернулась и увидела на пороге блондинку в узких черных брючках и облегающей розовой кофточке. Круглые голубые глаза удивленно обежали помещение, остановились на мертвом человеке.
Ярко-алый рот девицы округлился, глаза вылезли из орбит, и она закричала высоким оглушительным голосом.
– Тихо ты, – попыталась утихомирить ее Инга и даже шагнула навстречу.
Лучше бы она этого не делала.
Девица завизжала еще громче, попятилась, не сводя с Инги взгляда, и наконец, не переставая визжать, как сирена, бросилась наутек.
«Все, – подумала Инга почти спокойно, – уйти незамеченной не удастся. Сейчас здесь будет толпа, еще через десять минут появится полиция, а еще через полчаса меня отвезут в камеру. И на этот раз Иван ничего не сможет сделать».
Инга огляделась.
Она увидела в дальнем углу комнаты окно с матовым стеклом. Судя по всему, это окно выходит на улицу, так что если ей удастся в него выбраться…
В коридоре послышались шаги и голоса. Среди них выделялись всхлипы перепуганной блондинки, остальные пытались ее успокоить.