Святая Мысль - Мать Мира
Шрифт:
– Иасув, а ты куда смотрел?
– Я не смотрел, а слушал тебя, все же, как ты хорошо умеешь говорить с самим собой!
Охрон покраснел:
– А разве я-я…
– Да, ты и, главное, какие ты вещи говорил, Охрон, я удивлен. – Иасув обнял брата, и они засмеялись.
– Все, Иасув, хватит, давай сделаем серьезный вид, ибо прохожие нас могут не так понять.
Анан вышел из дома, посмотрел на солнце, потом, опустив голову,
– Отец! Отец! – обратился к Анану один из младших сыновей.
– Да, Иддай, я слушаю тебя.
– Отец, ты случайно не заболел?
– Да нет, не обращайте на меня внимание, я уже стар, и порой хочется пообщаться с самим собой. Дети, приступайте к работе, я же немного посижу в тени.
Анан присел и, прислонившись к дереву, закрыл глаза. Некая тяжесть давила на него, и ему было приятно ощущать все это. Анан погрузился в сон, и ему грезилось, что он идет по безлюдной пустыне, и горячий ветер дует ему в лицо, раскаленный песок попадает ему в глаза - смотреть становится больно. И вот в один миг пред ним вырастает огромная каменная глыба, Анан чуть не столкнулся с ней: „О, Боже, как я не заметил этот камень сразу”, - подумал он. И вдруг этот камень заговорил с Ананом:
– Анан, ты очень скоро встретишься с Сыном Божьим.
Внутри этой глыбы что-то зашумело, загремело, из нее полилась вода. Анану стало страшно, и он очень быстро начал убегать от нее.
– Братья, братья, смотрите, что это с отцом, куда он побежал?
Небо было затянуто тучами, пошел дождь, загремел гром. Дети догнали Анана.
– Отец, дорогой, ну что…
– Извините меня, сон мне интересный приснился.
– Отец, ответь нам, интересный или страшный?
– Дети, поймите, и то, и другое.
– Отец, а от кого ты убегал?
– Мне стыдно говорить, но я убегал от каменной глыбы.
– Она что, гналась за тобой?
– Да нет, но она очень сильно гудела.
– Отец, дорогой ты наш, это гром гремел.
– Это я и сам сейчас понимаю.
Братья рассмеялись, Анан тоже не выдержал. Они стояли, обнявшись, мокрые и громко смеялись.
– Все-все, идемте в дом. Я думаю, что вы уже проголодались.
– Идем, отец, идем.
ДОМ КАИАФА.
– Иосиф, ты уже вернулся?
– Да, Наара.
– Я вижу по тебе, что ты устал.
– Нет-нет, любимая, я не устал, но от обеда не откажусь.
–
– Наара, зови сразу и детей.
– Иосиф, они уже пообедали и сейчас гуляют.
– Дорогая, тогда ты присядь со мной, мне надобно поговорить с тобой.
– О чем?
– Помнишь, я когда-то рассказывал тебе о пророке, по имени Иисус?
Наара посмотрела на Иосифа:
– Да, я помню, ну и что здесь такого?
– Наара, я начинаю верить в Него и во все Его деяния.
– Иосиф, ты же взрослый человек, неужели…
– Нет, дорогая, ибо, чем старше я становлюсь, тем больше верю в силу этого пророка. Ведь о Нем сейчас говорит вся Палестина.
– Иосиф, а как относится к этому синедрион?
– Вот в том-то и дело, что все члены синедриона стоят против этого отшельника, по имени Иисус, хотя, мне кажется, что многие верят в Него, но молчат и делают вид, что согласны со всеми. А, лично я чувствую, что Понтий Пилат очень многое знает об этом галилеянине, но он тоже пока молчит. В общем, дорогая Наара, получается какой-то замкнутый круг.
– Иосиф, давай будем жить, как и раньше жили. Не думай больше об этом пророке, и такие люди не нужны в нашем доме, ведь они забываются очень быстро.
– Нет, дорогая, ты заблуждаешься. Допустим, о пророчице Анне люди говорят, как о Боге.
– Иосиф, успокойся, пусть так, как угодно Богу, а ты обедай и отдыхай.
Иосиф посмотрел на жену. „ Дорогая, я тебе не все говорю, но я знаю о Нем очень много”, – подумал Иосиф.
– Иосиф, ты так ничего и не съел.
– Наара, спасибо тебе, сколько смог, столько и принял пищи мой организм. Извини меня, но я выйду из дома, хочу немного побыть один.
Иосиф вышел из дома, солнце заходило за горизонт. Люди толпами возвращались с Базарной площади по домам. Иосиф думал: „Боже! Люди, какие вы темные, живете, не ведая ничего, смотрите себе только под ноги, а другого не замечаете. А надобно бы хоть изредка задумываться о том, для чего дана эта жизнь, и что будет потом”.
– Иосиф, мир тебе! Иосиф, Иосиф… дальше с этой жизнью…
– Да, Аарон, извини меня… , но я слушаю тебя.
– Я тебе не помешал?
– Да нет.
– Ты о чем-то думаешь?
– Аарон, как тебе сказать, судя по всему…
– Хорошо, хорошо думать о жизни – это не вредно и не грешно.
– Аарон, а как ты узнал, о чем я думаю?
– Я не узнал, а просто прочувствовал это.