Святая Русь. Подлинная история старообрядчества
Шрифт:
Впрочем, под подписью Павел добавил следующие слова, непреклонно оговаривая особое мнение о поклонах: «А что говорил на святем соборе о поклонех и тот устав харатейной во оправдание положил зде, а другой писмяной» [39] .
Историками доказано: исправление книг, одобренное собором, последовало отнюдь не по древним византийским и славянским рукописям, как того требовало соборное решение, а по современным книгам, изданным в Венеции. Новые переводы сверялись и исправлялись по современным же книгам, напечатанным в Киеве и Вильно.
39
Патриарх Никон: облачения, личные вещи, автографы, вклады, портреты. М., 2002. С. 51.
По этому поводу
40
Реферат по книге П. И. Мейендорфа «Россия, обряд и реформа: литургические реформы Никона в XVII веке». Омск, 2012. С. 8.
В ХХ веке новообрядческое духовенство вынуждено было признать это. Например, протоиерей Георгий Васильевич Флоровский писал: «Противники Никоновой справы с основанием настаивали, что равняли новые книги “с новопечатанных греческих у немец”, с книг хромых и покидных – “и мы тот новый ввод не приемлем”. И так же верно было и то, что иные чины были “претворены” или взяты “с польских служебников”, т. е. “ляцких требников Петра пана Могилы и с прочих латынских переводов”» [41] .
41
Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 65.
Единственным критерием такой справы были слова патриарха, обращенные к главному справщику Арсению Греку:
– Печатай, Арсен, книги как-нибудь, лишь бы не по-старому! [42]
Кроме того, самое дело справы было поручено «искусным мужам» – людям сомнительным, таким, например, как авантюрист Арсений Грек, неоднократно менявший вероисповедание.
К тому же новые справщики оказались плохими переводчиками, слепо следовавшими греческому оригиналу, поэтому их тексты отличались нелепым буквализмом и изобиловали ошибками.
42
Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. С. 109.
«Новые московские тексты калькируют греческий текст и создают неудобочитаемые обороты на славянском языке. Ранние тексты оказываются часто более понятными» [43] .
Так началась замена новым церковным обрядом и уставом древних традиций, принятых Русью вместе с православием от Византии и неизменно сохраняемых веками.
Глава 3
Епископ Павел
«Рождение же мое в нижегороцких пределех» [44] . Так начинает свое «Житие» протопоп Аввакум. Так мог бы начать рассказ о себе и епископ Павел, родившийся в том же поволжском краю.
43
Реферат по книге П. И. Мейендорфа «Россия, обряд и реформа: литургические реформы Никона в XVII веке». С. 23.
44
Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. С. 59.
Место рождения будущего епископа неизвестно. По общепринятому мнению, впервые высказанному французским славистом Пьером Паскалем, Павел родился в сельце Колычево [45] , стоящем на речке Сундовик, что на правом берегу Волги, «на горах» [46] .
Неизвестна дата рождения будущего святителя. Но можно предположить, что Павел был ровесником Никона, то есть родился около 1605 года.
Также нам неведомы ни мирское имя Павла, ни имена его родителей. Хотя Паскаль называет его отца – «добрый священник по имени Иван» [47] .
45
Колычево – село в Лысковском районе Нижегородской области.
46
Паскаль П. Протопоп Аввакум и начало раскола. М., 2010. С. 143.
47
Там же.
Достоверно известно, что отец будущего архиерея был иереем и что в семье, кроме сына, была младшая дочь Ксения, в 1648 году выданная замуж за Ивана Ананьина (1632–1707), ставшего впоследствии суздальским митрополитом Илларионом.
По сообщению Паскаля, отец Павла обучал грамоте Никиту Минина, сына мордовского крестьянина из соседнего села Вельдеманово – будущего патриарха Никона. В «Житии» Никона рассказывается о том, что он был отдан «в научение божественного писания» и, уйдя из «дому отца своего», некоторое время жил у учителя [48] .
48
Шушерин И. К. Житие святейшего патриарха Никона. СПб., 1784. С. 4.
Если Никита действительно учился у священника из Колычева и жил в его доме, то можно предположить, что будущие иерархи Никон и Павел были друзьями детства и хорошо знали друг друга.
Из Колычева отец Павла вместе с семьей перебрался в близлежащее село Кириково, где продолжил священническое служение. Кириково было расположено неподалеку от большого торгового села Лысково [49] и в официальных документах называлось его «приселком».
«С гор» будущий святитель перешел на другой берег Волги, «в леса». Здесь мы встречаем Павла в монастыре святого Макария на «Желтых водах», среди иноческой братии. Древний Желтоводский монастырь, основанный преподобным Макарием († 1444), был разорен татарами и возобновлен в 1620 году благочестивым иноком Аврамием († 1640).
49
Лысково – ныне город Нижегородской области.
Обитель процветала и скоро стала одним из главных экономических центров Поволжья, важнейшим очагом религиозной и культурной жизни, притягивавшим к себе искателей подвижнического жития. Среди монастырской братии мы видим многих персонажей русской церковной истории середины XVII столетия.
В Макарьев монастырь ушел от жестокой мачехи отрок Никита Минин. Сделав небольшой вклад деньгами, он жил здесь некоторое время, но затем был возвращен отцом домой. Пострижениками Желтоводской обители были такие архиереи, как митрополит Корнилий Казанский, архиепископы Илларион Рязанский и Симеон Сибирский.
Без сомнения, Макарьев монастырь сыграл большую роль и в жизни будущего коломенского епископа. Здесь поповский сын принял постриг и был наречен Павлом. Здесь он проходил строгое иноческое житие, приобщаясь к книжной премудрости, и, как опытный подвижник, получил почетное прозвание старца. Скорее всего, именно здесь он был рукоположен в священники.
В обители Павел исполнял обязанности казначея. Его имя упоминается среди монастырских казначеев в духовной памяти (завещании) инока Аврамия. Казначейскую должность Павел занимал, по-видимому, с 1636 года. Именно под этим годом в духовной он впервые упомянут как казначей. В этом году «при казначее старце Павле куплен колокол большой благовестный, пятьдесят пуд» [50] .
50
Духовная изустная память строителя Макарьево-Желтоводского монастыря Авраамия // Временник Общества истории и древностей российских. М., 1850. Кн. 8. С.47 (Смесь).