Святилище
Шрифт:
– И насколько же сложным является их социальное устройство?
– Приятно с тобой общаться. Я со времен Магистратуры не слышал такой изысканной речи, – Лео на мгновение замолчал, взгляд его сосредоточился на горшке с десертом, но было понятно, что перед мысленным взором лесного отшельника проносятся совсем иные картины. Ник тактично отвел взгляд в сторону. Лео неожиданно вздрогнул, словно сбрасывая сонное оцепенение, и слишком уж бодрым голосом продолжил: – У масейрас даже поговорка есть. В переводе дословно звучит «Взял третью жену», – он вдруг хохотнул. – Так говорят о человеке, обедневшем по
– Ты что-то еще говорил о женской хижине, – Ник постарался как можно искренне улыбнуться, хотя несколько неадекватное поведение сотоварища его настораживало. В конце концов, не ему судить человека, проведшего долгие годы в скитаниях по Лесу. Тут не то что странностями обзаведешься. Можно и по-тихому с ума сойти. «Не будь к нему так строг», – пристыдил он себя.
Ник с удовольствием потянулся всем телом, удовлетворенно отмечая, что мышцы начинают наливаться прежней силой. Как же все-таки хорошо вот так, после долгих мытарств, сидеть в тепле, вкусно есть и пить, при этом ежеминутно не опасаясь нападения местной фауны. А главное – как это здорово, когда у тебя есть собеседник!
– Ах да, – было заметно, что и Лео не прочь поддержать разговор. – Это своеобразная община, куда попадают те, кто ранее состоял в браке, но вынуждены жить без мужчин. По местным обычаям, женщина не может в одиночку содержать дом, ибо дух-покровитель домашнего очага слушается только мужчину. Но это всего лишь красивая легенда, – он улыбнулся, разлил по самодельным глиняным чашкам травяной чай. – На самом деле, в мужские обязанности входит добывание огня, а это занятие требует силы и упорства. Женщине одной с этим не справиться, а сходить к соседям за горящим угольком не позволяют местные законы. Какими бы ни были умелыми охотниками мужчины-масейрас, они периодически гибнут в Лесу, а их вдовы вынужденно переселяются в женскую хижину.
– С одной стороны, это очень печально, – вздохнул Ник. – А с другой, выходит так, что общество заботится об овдовевших женщинах.
– Да, – не стал возражать собеседник. – Кроме того, у них есть шанс обрести семью. Если кому-то приглянулась вдова, то уже не придется одаривать подарками ее родственников.
– О! Это же прекрасная возможность для любителей окружить себя женщинами! – Ник, перенимая манеру Лео, подмигнул ему. – Лазейка все-таки есть! Тут и поговорка о трех женах становится неактуальной.
– О! Какой ты прыткий! – засмеялся Лео. – Но местные обычаи не так просты, как может показаться на первый взгляд. В женскую хижину попадают и после расторжения брака. Да-да, здесь и такое практикуется. Муж, по каким-либо причинам недовольный своей женой, имеет право возвратить ее родственникам и потребовать назад свадебные подарки. Если родня согласится, то женщина возвращается в дом отца или старшего брата. Но чаще всего подарки никто не отдает, и догадайся, куда отправляется бывшая жена?
– Хм-м, – Ник деланно задумался. – Подозреваю, что в женскую хижину…
– Совершенно верно. Там живут вдовы и разведенки. К последним все мужчины относятся предвзято, ибо причины расторжения брака не разглашаются. Возможно, семья распалась из-за сварливого характера женщины, или она плохая хозяйка, или вообще по женской части не очень… – Он лукаво улыбнулся: – Представь, что ты пришел
– Я бы, наверное… – Ник смутился. – Посмотрел бы на всех женщин… чтобы определиться…
– Разумно, – кивком головы одобрил Лео. – Да, не красней ты так. Нормальное мужское решение. Но мыслишь ты не как масейрас. Среди обитательниц женской хижины существует своего рода очередь на вступление в повторный брак. Тебе бы указали на конкретную женщину. Максимум, что сообщили бы о ней – имя и социальный статус. То есть, вдова она или разведена. Если понравилась – сразу уводи в свое жилище. Согласие женщины не требуется, она и так будет рада покинуть общину. А если не понравилась, то можешь развернуться и уйти, либо поступить согласно другому закону. Как думаешь, какому?
– Погоди-погоди… Я, кажется, догадываюсь. Если не желаешь взять жену согласно очереди, то… – Под ободряющим взглядом собеседника Ник закончил фразу: – То должен заплатить за право выбора.
– Й-о-у! – воскликнул Лео и зааплодировал. – Вижу, ты начинаешь понимать уклад жизни масейрас. Именно так все и происходит. Взнос за возможность выбрать женщину из общины будет гораздо меньше, чем подарки родственникам при заключении брака. Но воспользоваться подобной привилегией можно только единожды. Понимаешь, к чему я подвожу?
– Понимаю. Вторая жена из числа обитательниц женской хижины достанется бесплатно, но придется брать ту, на кого укажут, и ею с большой долей вероятности окажется кто-то из разведенных дам. А их здешние мужчины побаиваются.
– Все верно, – Лео торжественно поднял вверх большой палец. – Если удастся вернуться к прежней жизни, хочу написать книгу о масейрас. Материала накопилось на добрый двухтомник. – Он вдруг резко погрустнел и поник, точно из него вынули батарейку, и уже упавшим голосом закончил: – За Быстрой Водой о низкорослых обитателях Леса практически ничего не известно.
– Так что тебя держит? – Ник решил, что сейчас самое время задать Лео с самого начала мучавший его вопрос. Окинув взглядом обстановку лесной хижины, он добавил: – Или тяга к исследованиям пересилила стремление жить в привычном обществе?
– Нет, не пересилила, – покачал головой Лео и вздохнул. От Ника не укрылся немного безумный взгляд, которым Лео быстро обвел стены хижины. – Попытаюсь объяснить. Это уединенное жилище я использую, когда учусь слушать Лес. Задача, признаться, непростая. Нужно выкинуть из головы все посторонние мысли до состояния звенящей тишины. И тогда начинаешь слышать шепот. Поначалу, кажется, что сходишь с ума, и все происходящее – слуховые галлюцинации. Но это не так. Лес един во множестве живых организмов, его населяющих. Представь себе гигантский музыкальный инструмент с бесчисленным количеством струн разной длины и толщины. Каждая струна в отдельности издаст едва слышимый звук, и его не уловить человеческим ухом. Слишком узок наш диапазон восприятия. Но когда зазвучит сотня, тысяча струн, или даже большее их число, появляется мелодия. Ее только надо суметь выделить из шелеста листвы, журчания воды, скрипа древесных стволов.