Свято-Русские Веды. Книга Коляды

Асов Александр Игоревич

Как у моря, у Лукоморья, в тихом устье речки Смородинки, у того у Камня горючего птица Сирин на веточку саживалась.

Как садилась птица на яблоньку, золотые перья роняла, Костроме она слово молвила:

— Ой да ты, Кострома молодая, скоро быть тебе, дева, замужем. Скоро свадьбу играть и на свадьбе плясать. Но не долго быть тебе счастливой и не долго быть тебе замужем. Увенчает Леля златым венцом, вслед за нею Смерть подойдёт с венком.

Так роняла она златы пёрышки, так вещала птица младой

Костроме. И решила та, молодё– шенька, что навек останется девою и вовеки не будет замужем. Как решила — сбирала пёрышки, и златые перья в рукав клала. Перья те потом вынимала и веночек из них свивала.

Как тут вдоль по речке Смородинке девуш– ки-подружки гуляли… И сплетали они веночки, по воде веночки пускали, и по тем веночкам гадали: кто венок подберёт, тот и замуж возьмёт.

— Ой, Смородинка-речка, про жизнь расскажи… С кем мне век вековать и кого любым звать?

* *

Кострома ж молодая свой венок не снимала и по реченьке той свой венок не пускала, тихо лишь напевала:

— Пусть никто не снимет венок с головы. Буйны ветры повеют — веночек не свеют, и дожди вдруг польют — мой венок не возьмут.

Налетели тут ветры буйные, и полили-по– шли частые дожди — и сорвали веночек с её головы, понесли его через чисто поле. Понесли его да на сине море, на Приморие-Лукоморие.

И пошла Кострома, плача и тужа. И пошла она, рученьки ломя. И сказалк она матушке родной:

— Ты найди веночек мой, матушка!

Поискала веночек Купальница, поискала его в чистом полюшке, не нашла венка в чистом полюшке.

Кострома послала подружек:

— Вы найдите веночек, подруженьки!

Не нашли венок и подруженьки.

И пошла Кострома вдоль по бережку, над широкой волной, над глубокой рекой. Смотрит — плот на речке чернеет, белый парусочек белеет. А на том плоте трое молодцев; первый молодец — сам хорош собой, а второй-то первого краше, ну а третий — златоволосый, словно братец её Купала…

То Купала сам сидел на плоте, голова у Ку– палы вся в золоте. В правой ручке Купала держал весло, в левой рученьке — частый гребень. Златы кудри Купала чесал и на волны речки бросал:

— Вы плывите, златые кудрышки. Вы плывите к крутому бережку. Может, там моя матушка воду берёт. Как воды зачерпнёт — вспомнит сына: то младого Купалы кудри…

А с плота ребята увидели, как девицы гуляют вдоль реченьки. И сплетают они веночки, по воде веночки пускают… А один веночек

к плоту плывёт: кто его подберёт и хозяйке вернёт? Подобрал тот веночек Купала.

И сказала так Кострома:

— Ой, ребята вы молодые! Вы не видели ль моего венка?

Первый так сказал:

Я венок видал.

А второй сказал:

— Яв руках держал.

Третий — то был Купала — венок подал.

Одному Кострома подарила платок, а другому дала золотой перстёнек. А за третьего — замуж, сказала, пойду.

— Я тебя, молодого, в мужья позову.

Так сестра не узнала брата. Кострома — родного Купалу. И не дрогнуло сердце вещее у Купальницы — Ночки тёмной.

— Кострома бела-румяна, за что любишь ты Купалу?

— Я за то люблю Купалу, что головушка кудрява. Что головушка кудрява, а бородка кучерява. Если плечи его распрямятся, златы кудрыш– ки разовьются — разольются реченьки быстрые по лугам зелёным, раздольным. Разольётся тогда румянец по его лицу бел-румяному.

И пропел Купала Купальнице — своей матушке родной, но неузнанной:

— Ой да ты, Купальница-матушка! Замуж дочь свою отдай! За меня отдай, за молодца!

— За тебя дочь отдаю, отдаю и песнь пою… Как в субботу — обрученье, в воскресение — венчанье…

Ой да рано-рано — по-над морем синим… Солнышко вставало, в морюшке играло. То не море синее играло — это Солнце в морюшке купалось, в море синем по волнам плескалось…

Как Купала-то с сестрою Костромой, молодой жених с невестой молодой, да садились под лазоревый кусток, сорывали вместе аленький цветок… Тем цветочком любовалися, красоте цветка дивовалися… Меж собой они разговаривали.

Мужа так Костромушка спрашивала:

— Породил кто тебя, добра молодца?

— Породила меня родна матушка, но чужая сторонка взлелеяла. Унесли меня со родной стороны да на крылышках гуси-лебеди… Завивал мои волосы ветер, омывал меня частый дождик…

Тут сестра Кострома поняла — то, что муж её — брат родимый, то, что горе пришло, горе-горькое… И сказала так Кострома:

— Ой да ты, Купала, будешь мне брат! И тебе Купальница — матушка! Унесли тебя гуси-лебеди много лет назад, много зим назад, от меня — от сестры, и от матушки!

Молвил тут сестре брат Купала:

— Будет горюшко тем, что с тобой нас венчали! Будет плакать и мать, что с сестрой спать клала! Мы пойдём, сестрица, ко реченьке, да ко реченьке, ко Смородинке, мы пойдём с тобою, утопимся!

Повалилась Кострома на землю. Её поднял, понёс брат Купала. Он понёс её ко глубокой воде, он понёс её ко широкой реке… В воду он вошёл и сестру принёс. Плачет брат Купала, рыдает. Тонет тут Кострома, потопает… Только ручки да ножки видать, только малый язычок говорит: