Святой: гарпун для Акулы
Шрифт:
«Так-так-так… Ясенево… — Святой барабанил пальцами по столу. Его одиночество затянулось. — В Афган или Чечню, может, обратно отправят… Соглашусь, ей-богу, соглашусь! Постой, а с кем ты там воевать собрался? Войска вывели… Тьфу, бред какой-то в голову лезет! Что же они меня маринуют?! Час штаны протираю, и никого нет. Где в ПГУ учебка была? Балашиха… точно… Балашихинский учебный комплекс восьмого отдела управления „С“…»
— Товарищ Рогожин, проснитесь! — раздался над ухом требовательный голос.
От неожиданности Святой вскочил.
— Прикемарил минутку! Разморило на солнце! — виновато
Так же открыто улыбнулся холеный мужчина с аккуратным пробором, разделяющим светлые редеющие волосы, зализанные на висках. Переносицу мужчины перечеркивала розовая бороздка — след от очков. Запах дорогого одеколона приятно защекотал ноздри.
— Давайте знакомиться, Дмитрий Николаевич… — сказал представительный господин и улыбнулся еще шире.
— Я вижу, мне представляться незачем! Фамилия моя вам известна, как, впрочем, наверняка и подробная биография, вплоть до цвета кала в раннем детстве!
— К чему, Дмитрий Николаевич, плоский юмор! Похохмим после работы! Вы уже догадались, где находитесь?
— Примерно…
— Я определю ваше местонахождение предельно точно — центральный комплекс Ясенево Службы внешней разведки России, кабинет начальника управления… Хотя моя должность вам мало что объяснит.
Святой отреагировал без энтузиазма:
— Раньше ваша «фирма» называлась Первым управлением… Хм… Многое переменилось на Руси. Послушайте, к вам все-таки как обращаться?
— Генерал-майор Федченко Матвей Федорович, — отрекомендовался полководец невидимого фронта. — Надеюсь, Дмитрий Николаевич, мы найдем с вами общий язык. Кстати! — Он повел рукой, освобождая из-под манжета белой рубашки массивные часы. — Пора пообедать! Большие дела на пустой желудок начинать негоже!
Генерал опять приклеил к своему лицу бодрую голливудскую улыбку, но темные круги под глазами свидетельствовали о бессонных ночах и хронической усталости.
С подносом, прикрытым накрахмаленной салфеткой, в кабинет вошла женщина, одетая до безобразия безвкусно.
Растянутый свитер из ангорки ярко-оранжевого, апельсинового цвета был весь в скатавшихся шариках шерсти. Тощая шея торчала из широкого ворота, к которому была приколота рыночная пластмассовая брошка.
Нагибаясь, чтобы снять с подноса посуду и поставить ее на стол, женщина коснулась волосами щеки Святого. Она не отпрянула, как сделала бы на ее месте любая другая, а продолжала громоздить пластмассовые одноразовые тарелки, стаканы, бутылки с минеральной водой. Святой попытался деликатно отодвинуться, но она не обращала на это внимания.
— Наташа, спасибо! Мы сами справимся, — отпустил неловкую и несимпатичную сотрудницу генерал. — Кухня у нас средняя, — продолжал он, срывая фольгу с запечатанных судков. — Полуфабрикаты разогреты в микроволновке, буфетная стряпня. На приличную столовку наскрести не можем. Это наша-то контора! Гостили американцы, так не поверите, у председателя комиссии конгресса по разведке чуть заворот кишок не случился после нашего ленча! А мы ничего, едим и нахваливаем!
Федченко заливисто расхохотался, теребя пакетик с дешевым одноразовым столовым набором.
— Ну-с, приступим к трапезе! — потер ладони хозяин кабинета и распотрошил целлофановую упаковку. — Да вы наворачивайте,
Еда Святому показалась абсолютно безвкусной. Он через силу глотал стандартный набор, а в голове вертелась крылатая кинофраза: «Какая гадость эта ваша заливная рыба». Затем мысли перешли на хозяина кабинета: «Лопаешь ты, Матвей Федорович, неаккуратно, все на подбородке остается! Неужели в славном краснознаменном институте имени вашего шефа и третьего с конца генсека этикету не учили?
Как же ты не засветился на светском приеме где-нибудь в Лос-Анджелесе или Лондоне, ведь вкушаешь пищу, точно изголодавшаяся колхозная хавронья. Святой не мог преодолеть неприязни к этому жующему человеку, бесцеремонно вторгающемуся в его жизнь, говорящему многозначительными намеками, улыбающемуся фальшивой улыбкой бездарного провинциального актера. — Какую работенку припасли вы для меня? Что станет платой? Реабилитация, как при Хрущеве? Бюст на родине героя? Ну и взгляд у тебя, генерал! Как у того боярина из анекдота, что якобы изобрел рентген. Но мою шкуру им не просветить, задубела она в Афгане и Чечне, в тюрьме и психушке. Любите, ох любите вы жар чужими руками загребать! Напортачили вы где-то, ребята, по-крупному, вот и понадобился разгребатель грязи.
Что же, я кандидатура подходящая. Мирных профессий не имею. В биографии армия, война да зона. Подходящий экземпляр… До дыр, наверное, мое досье зачитал, шероховатости выискивал. Знаете, Джеймсы Бонды ясеневские, на патриотических струнах сейчас не разыграешься, полопались они в душах многих, порвали их скоты типа Банникова».
— Дмитрий Николаевич, вы абсолютно правы, что сердитесь на меня! внезапно произнес Федченко, словно и впрямь насквозь его видел. — Но постарайтесь подавить лишние эмоции. Обстоятельства бывают сильнее нас.
Матвей Федорович скомкал салфетку движением раздраженного человека. Его напускная приветливость улетучилась.
— Наберитесь терпения, Рогожин, — в голосе генерала зазвенел металл, и запомните: все, что вы здесь услышите, составляет строжайшую государственную тайну. Ее разглашение карается законом. Позже вы подпишете обязательство хранить молчание. — Федченко сделал паузу для глотка кофе, и Святой услышал, как зубы генерала прикусили край чашки. — От присяги, товарищ старший лейтенант, вас никто не освобождал, от клятвы солдата спецподразделения тоже. — Федченко буравил Святого глазами-ледышками, в глубине которых, однако, проскальзывала растерянность. — Ваши сослуживцы, между прочим, это хорошо усвоили.
— Кого вы имеете в виду? — подался вперед Святой.
— Позднее… об этом позднее! — остановил его генерал.
По взгляду, прикованному к телефону, — аппарат занимал нишу под крышкой стола, и Святой его не сразу заметил, — было понятно, что хозяин кабинета ожидает звонка.
— Совершенно запамятовал! — внезапно ввернул разведчик штатское словцо. — У меня есть для вас хорошая новость. Коллеги из ФСБ обнаружили похищенную реликвию вашего друга. Обнаружили у этого мерзавца, как там бишь его…