Святой закрывает дело
Шрифт:
Когда Святой повернулся, то чуть не врезался в гиганта, стоявшего за спиной, однако в данной ситуации он не собирался извиняться, а отреагировал молниеносно, чего гигант никак не ожидал. Когда один человек наставляет на другого револьвер, предполагается, что, прежде чем приступить к каким-либо действиям, произойдет обмен проясняющими ситуацию репликами, но Святой пренебрег условностями.
Более того, он считал, что, когда ему противостоит вооруженный человек чуть ли не вдвое крупнее его, нет нужды медлить и применение самых грубых боевых приемов оправдано. Левой рукой он толкнул руку гиганта с пистолетом в сторону и вдобавок мощно лягнул подкованным ботинком.
Секунду спустя они с Патрицией неслись к дороге.
Перед фасадом дома стоял автомобиль. Когда они шли к дому, Святой не заметил его за деревьями, но сейчас увидел, потому что знал: автомобиль должен быть. И это объясняло появление коренастой фигуры в бриджах и фуражке, которая попыталась преградить им путь к калитке.
– Извини, сынок, – искренне пробормотал Святой, с неожиданной силой сбив шофера с ног, и они помчались быстро по аллее.
Святой прыгнул в свою машину – одна нога на стартере, другая на педали сцепления.
Как только Патриция очутилась на сиденье рядом с ним, он хлестнул по всем девяноста восьми лошадиным силам, скрытым в двигателе этой скоростной машины.
Он выжимал максимум, пока не въехали в Путни и не убедились, что их никто не догоняет. Но и когда они уже спокойнее ехали по Лондону, он был непривычно молчалив. Патриция как никто другой знала: в таком состоянии лучше его не трогать. Она смотрела на напряженное лицо Святого словно впервые и понимала: никогда прежде не видела его настолько ушедшим в себя и в то же время обуреваемым какими-то яростными страстями. И она, знавшая его лучше всех, не могла даже предположить, что же теперь будет. Прежде ей неоднократно доводилось видеть его в неожиданных ситуациях, но она не знала, что на этот раз они попали в самое опасное за всю их жизнь приключение. Она молчала.
Только когда они уже поворачивали на Брук-стрит, она вслух произнесла то, что мучило ее последний час:
– Не могу отделаться от ощущения, что я уже видела раньше одного из этих мужчин – или, может, его фото...
– Которого? – несколько мрачно спросил Святой. – Молодого секретаря, или профессора К. Б. Варгана, или сэра Рональда Хейла, или мистера Лестера Хью Смита – военного министра в правительстве Его Величества?
Он повернулся, заметив ее изумление. Патриция Хольм была очень хороша и нравилась ему. А сейчас от ее очарования у него перехватило дыхание.
Он обнял ее за плечи одной рукой и привлек к себе.
– Святой, – сказала она, – ты на пороге больших неприятностей, я точно знаю.
– Даже более того, дорогая, – мягко ответил Святой. – Сегодня ночью мне было видение. И если верить этому видению, мне предстоит сразиться с чем-то более страшным и отвратительным по сравнению с тем, с чем я дрался раньше. И имя этого «чего-то» вполне может звучать так же, как имя самого дьявола.
Глава 2
Как Саймон Темплер прочел газеты и понял, о чем в них не сообщалось
Здесь будет уместно процитировать отрывок из экстренного сообщения в газете, появившегося на следующее утро.
"Газету «Кларион» официально информировали о том, что вчера поздно вечером мистер Лестер Хью Смит, военный министр, и сэр Рональд Хейл, руководитель программы химических исследований для военного министерства, присутствовали при демонстрации профессором К. Б. Варганом «электронного облака». Демонстрация происходила в обстановке секретности, и подробности не описывались. Далее сообщалось, что сегодня утром должно состояться специальное заседание правительства, на котором будет заслушан доклад военного министра и, если это потребуется, определено отношение правительства к этому изобретению.
Саймон Темплер быстро просмотрел это сообщение, поскольку оно лишь подтверждало, что он уже знал, ничего не прибавляя.
Было десять часов утра – время необычно раннее для Святого, но он уже встал и оделся. Сегодня он нарушил свой привычный уклад жизни и поднялся рано, чтобы прочесть от первой до последней страницы все газеты, которые его слуга смог купить.
Совершенно неожиданно он проявил интерес к политике; помимо заметки в «Кларион» его внимание привлекло сообщение о том, что турист-англичанин по имени Пинхидл из Манчестера, путешествующий автостопом, был арестован в Висбадене за драку с полицейским. Что-то насторожило Святого, но что именно – он не успел осознать, помешало появление мрачного и сердитого Роджера Конвея.
– В какой точке Англии ты находился ночью? – требовательно спросил он голодом обвинителя.
– На сей счет, – промурлыкал Святой, – ходят разные слухи.
– А кто твой приятель – специалист в кроссе по пересеченной местности? – тихо спросил Роджер.
Святой в это время выглядывал в окно.
– Я его плохо знаю. Он некоторым образом примазался к нашей компании. Я расскажу всю историю через минуту. После звонка тебе я сразу же позвонил Норману, и он трепетно вступил в стены моего замка несколько секунд назад.
Раздался звонок, и Святой пошел впустить гостя. Мистер Кент принес с собой экземпляр «Ивнинг рекорд», и его первые слова показали, что он прекрасно понимал эксцентричные поступки Святого.
– Если бы я предположил, что прошлой ночью ты был где-то около Эшера...
– Ты и приглашен для того, чтобы выслушать доклад об этом, – сказал Святой и жестом пригласил Нормана садиться, а сам устроился на краешке захламленного стола, на котором Патриция время от времени пыталась навести порядок. Она встала рядом с ним, и он обнял ее за талию. – Вот как это было, – начал он и без всяких околичностей обо всем рассказал.
Времена, когда были необходимы предисловия, давно уже для этих четверых миновали. Ему не нужно было объяснять мотивы своих действий. В коротких, полных жаргонных словечек, спокойных, но выразительных фразах он поведал о виденном в оранжерее дома вблизи Эшера. Двое мужчин слушали его не перебивая.
Но вот он остановился, и наступило короткое молчание.
– Воистину непостижимое изобретение, – заметил наконец Роджер Конвей, приглаживая светлые волосы, – но что это такое?
– Дьявол.