Святые грешники
Шрифт:
Пока он говорил, Дубравин чувствовал, с одной стороны, радость оттого, что теперь он не один, что есть еще люди, которые готовы вместе с ним побороться за свой народ. А с другой – он ощущал скорбь и тяжесть в сердце. И появилось это недавно. С вестью о том, что старший брат его Иван «допился до чертиков». И умер, не дожив даже до пенсии.
Он и до этого размышлял обо всем происходящем на Руси великой. Несколько раз разговаривал с разными людьми на тему о том, что надо «пьянку прекращать». Иначе быть беде. Но натыкался на явное непонимание. Один очень большой человек
– Вы что, сдурели?! Да наш народ на вилы поднимет того, кто попытается запретить ему пить! Забыли о Горбачеве?
На что Дубравин, как ему тогда казалось, резонно ответил:
– Народ уже устал пить! Надо, чтобы кто-то просто сказал ему: «Хватит!»
…И сейчас, вспомнив эти сомнения, он заметил:
– Нашего человека пока палкой не огреешь – не пошевельнется!
На что игумен Фотий резко возразил:
– Как палкой? Вот вас же палкой никто не гонит! Сами дошли!
Дубравина даже передернуло от его тона. Однако смирением тут и не пахнет. Суровенький поп.
Но оказалось, что поп не только суровенький, но и талантливый.
После не слишком длительного застолья он повел своих гостей в просторный зал, где стояло десятка два стульев и был громадный телевизор.
Здесь отец Фотий стал показывать свое творение. Несколько впечатляющих роликов.
Дубравин, словно завороженный, смотрел, как по дороге в никуда течет огромная человеческая река. Течет и тонет. Исчезает в пучине. Проваливается в бездну, в океан из пивных и водочных бутылок, банок, упаковок. Жуткое и захватывающее зрелище, проиллюстрированное в конце словами о сотнях тысяч ежегодно погибающих от пристрастия к зеленому змию…
– Я пришлю вам эти ролики, – сказал на прощание своим гостям настоятель обители.
– А я начну с сентября кампанию в прессе!
– Ну что ж, вот и договорились! Удачно съездили. В ближайшее время откроем новую организацию «Трезвое дело»! – подвел итог «встречи в верхах» Рюриков. И добавил жестко: – Мы будем дегтем метить те ворота и двери, за которыми будут продавать паленую водку, особенно молодежи!
А началась эта история несколькими месяцами раньше.
Сначала, как водится, пошли слухи. А на Руси слухи – самый точный и достоверный источник информации.
Слухи были такие.
Мол, прежний губернатор выходит в отставку, так как высшие власти не хотят продлевать ему срок полномочий.
Как обычно, чиновный люд взволновался! Кто будет хозяином области? К кому бежать? Кому кланяться? Кому присягать на верность?
В общем, гадали недолго. Слухи начали фокусироваться на одной фигуре. На московском госте.
Якобы один большой московский государственный человек не угодил «самому». И теперь его ждет «дальняя дорога» и славный город Ч.
Через некоторое время из столицы прибыл небритый морщинистый человечек по фамилии Хмелёв. И стал рыскать по области. Разузнавать разные разности. Выпытывать всякую всячину. Вникать в тонкости и хитросплетения местной политики.
Народ зашептался: «Изучает обстановку».
Покрутившись и побеседовав с разными фигурами, посланец отбыл
Прошла пара месяцев. И в область приехал «сам». Поселился в санатории недалеко от города. И стал оттуда наезжать на работу. Набирать себе команду.
Неожиданно для всех в ней оказалась и Марина Сорокаумова – депутат, продвинутый издательской группой Дубравина. Пришлась, видно, по душе бывшая комсомольская деваха. Бойкая, речистая, сердцем чистая.
В этот самый период Дубравин, занятый «Русским вопросом», решил, что неплохо было бы встретиться и поручкаться с Рюриковым.
Встреча состоялась. И оказалось, что у них похожие взгляды, привычки, видение обстановки. И вообще, они люди, что называется, одной крови.
Дубравин рассказал свою историю появления в этих краях. Устройство местной жизни. Посетовал на то, что «по большому счету не с кем поговорить».
Свела их не только взаимная симпатия, но и идея, которая давно бродила у обоих в голове. Она была проста, как колумбово яйцо. И заключалась в том, что для спасения русских нужно произвести их отрезвление.
И вот теперь в столице идея обрела окончательную форму. Власть в лице губернатора Рюрикова, церковь, представленная игуменом Фотием, и медиа с Дубравиным во главе – решили попробовать изменить отношение народа к пьянке.
А для этого к народу надо с чем-то выйти.
III
В сельском клубе не протолкнуться. Заняты все места. Мужики в тяжелых куртках и сапогах. Мнут в руках шапки. Краснолицые – то ли от мороза, то ли от принятых «на грудь» двухсот граммов. Сидят, перешептываются. Похохатывают.
Женщины неопределенного возраста. В тяжелых пальто и куртках. Лица усталые, угасшие.
Молодняк – в первых рядах. Юные цветущие девчонки с румянцем во всю щеку. Неловкие парни, неоперившиеся, холостые – жмутся по углам.
И пока глава района, хитроглазый Чигиков, представляет его, Дубравин думает о том, чем можно пронять народ. Аудитория трудная. Деревня – одно слово.
Наконец Чигиков торжественно провозглашает:
– Президент организации «Трезвое дело» Александр Дубравин! – и садится на свое место.
Дубравин прилаживает черный микрофон поудобнее. И без долгих околичностей, что называется, берет быка за рога.
– Я сам из деревни! – размеренно, но с такой силой и чувством говорит он, что зал, до этого шелестевший, сразу притихает. Видят, что этот – свой. – И из семьи, где пили. Брат мой Иван, здоровенный мужик двухметрового роста, умер в возрасте пятидесяти четырех лет! Угорел от водки. Брат умер. Пусть земля ему будет пухом! – Он помолчал. – Но что я обнаружил, когда приехал его хоронить? Я обнаружил племянников, его сыновей, которые пошли по той же стежке-дорожке. На следующий день после похорон увидел: племянник Серега сидит с молодыми дружками на том же самом месте под гаражами, на котором начинал свои посиделки Иван! И там же распивает. Значит, история повторяется? Значит, все идет по кругу? Так вот, я оставил всё и потому пришел к вам, чтобы мы все вместе наконец прервали этот порочный круг.