Святые вещи молчать не могут!
Шрифт:
Эстония маленькая страна, жители Эстонии жили в немецкой культурной сфере в течение сотен лет. Немцы сформировали культурную элиту в Эстонии. Немецкие музыкальные традиции доминируют в организации Эстонской музыкальной жизни. Молодые интеллектуалы из немецких университетов поселись в Прибалтике в качестве учителей, пасторов, и должностных лиц. В то же время местная молодежь были отправлены на учебу в Немецкие университеты. Есть много подтверждений, что с Волги с немецкой меннонитской колонии Ам Тракт, много молодёжи училось в Тарту. Неустройство и тяжёлое положение Поволжских колоний особенно в первые годы их существования сказались и на состояние школьного дела. Между тем рост благосостояния, развитие хозяйства и промышленности колонистов вызывали потребность в образованных кадрах. Инициатива о развитии школьного образования исходила почти исключительно от самих колонистов, власти оставались безучастными к делу образования колонистов. Немецкие менонитские колонии имели хорошую систему начального и среднего образования. Вместе с церковными учреждениями они стали влиятельными центрами развития духовной жизни колонистов. Их
Ольга Ивановна Унгер/
Счастлива та семья которая не потеряла связь с родственниками, так писала мне Ольга Ивановна Унгер с Кожевниково, Томской области. Но не долго мы были не знакомыми, у нас завязалась переписка. Ольга писала мне всё что с ней происходило, я сделала запрос в Саратов. И вот ответ с Саратова, официальная справка, сообщали дату депортации, номер вагона, станция отправки. Мама не могла говорить, она смотрела на меня, я поняла по её лицу, можно не искать мамину справку в заветной коробочке в её шкафу, она и так знала эти данные, такие цифры не просто забываются. Потом мама сказала- она наша, я помню, что подводы и до нашего отъезда и при нас шли столько сколько людей помещалось в поездах. А другие ждали следующего поезда. И раз мы ехали в одном вагоне, значит мы с Ольгой жили рядом, а у нас в колонии все както были связаны друг с другом. И, наверняка, есть ктото кто знает про их семью. Мама тихо заплакала и ушла к себе в комнату. А потом вышла и сказала, пригласи её к нам, а вдруг мы и правдо сможем ей помочь.
Был уже вечер, когда к нам постучали, я открыла дверь, передо мной стояла женщина, я её не знала, но она была совсем такая же как все мамины родственники. Небыло даже мысли спрашивать кто она, было ясно, передо мной стоит та самая Ольга Ивановна с которой я переписываюсь. Она переступила порог и мама протянула ей руки и тоже так просто сказала, ну здравствуй землячка. Ужинали быстро, хотелось скорей начать говорить. Мама стала вспоминать, Ольга иногда говорила, вижу как во сне поезд, и какието непонятные картинки. Эту ночь мы почти не спали, я сидела с ними и всё слушала, наверно, это и для меня было впервые, столько информации, которую раньше старались не ворошить. Когда прощались Ольга Ивановна сказала, я сегодня впервые ощутила то незнакомое мне чувство, о котором мечтала всю жизнь, Если б вы знали как тяжело жить и не знать кто ты, да, у меня есть родня мужа, правдо его уже тоже теперь нет, но есть трое детей с семьями, а вот щемит душу это чувство одиночества. С пяти лет как инопланетянка. Она обняла маму и говорит, я тебя, Лена, обнимаю , а чувство, как к сестре прижалась, спасибо что ты позволила почувствовать хоть мимолётно это чувство. Они тогда ещё не знали что и на самом деле они близские родственники!
Мама не стала откладывать на потом и поехала к родственникам, спрашивать кто что может посоветовать. Не знаю почему так трудно всё пробивать, а странный вопрос зачем вы всё ворошите, приводил меня в штопор. Но с нескольких попыток всё же удалось, т. Лиза Нейфельд дала адрес. Первый адрес был к Эльзе Варкентин, которая оказывается жила в соседнем доме с моей сестрой Валей. А когда пришла к Эльзы опять воспоминания, они в одной школе на Волге учились. И тоже с одной родословной.Эльза дала маме адрес Бернгарда Валл. Он уже жил в Германии, я с ним здесь встречалась и забегая вперёд скажу, это такой человек которому мы все обязаны. Он сохранил и собрал столько документов, фотографий по нашему роду. Но тогда я ещё это не знала и мы с мамой написали ему письмо и там написали кто мы и всё что знали про Ольгу Ивановну. Теперь я знаю как важны бывают совсем не важные мелочи. Вот Ольга помнила что с ними была бабушка и она думает что она была глухая, потому что она кричала ей в ухо и помнит это. Помнила, что позже эта бабушка была в гробу. И помнила про сестрёнку которую вытащила из гроба и сколько она с ней ходила она не помнит, а кто за ними следил, кому она была нужна. И вот от дяди Бернгарда пришло письмо. С первых строчек я поняла, письмо интересное. Дядя Бернгард сначала писал что рад что услышал о нас чтото, у него в записях была моя мама, и они с мамой тоже кузены. А потом такая строчка—Ольга, ты не одинока, у тебя большая родня!. Мы все твоя родня, а ты наша. И дальше дядька писал—и наконец то мы узнали как и где закончилась жизнь нашей горячо любимой тёти Иоганны. Она с детства была глухой. И они знают что в депортацию она поехала с семьёй Иоганна Унгер у которого была жена Елена Шмидт и две маленькие дочки. Вот такое было начало!. Я скопировала себе письмо, подписала адрес для Ольги Ивановны, но показалось будет очень долго ждать, ещё с неделю, пока она получит этот конверт. И я позвонила Ольге Ивановне. Я начала не сразу, сказала что отправила ей письмо, очень долгожданное, такое письмо она ждала всю жизнь. И потом сказала вот эти слова дядьки и в трубке стало тихо, Ольга чтото шептала и слышно всхлипывает. Потом она мне говорит, скажи что ещё там есть, я не дождусь. Дядька на этом не остановился, он слал и слал мне всё новые новости, Оказалось что живы сёстры отца, и они написали Ольги сами и рассказали ей про отца. А потом нашли и родственников матери. Сестра матери Мария Шмидт в то время жила в Новосибирске и Оьга поехала к ней. Три дня она гостила у родной тёти, Там она впервые увидела на фото свою мать и других родственников. Тётя её понимала, ей эта ситуация была знакома. Тётю тоже забирали в трудармию, у неё была маленькая дочка. Дочку отобрали и сдали в детский дом. Ребёнок не знал русского языка и её не поняли или не хотели понять и неправильно записали фамилие. Встретились мать с дочкой, когда дочке было восемнадцать лет.
1. Страшно было с какою жестокостью,
Забирали людей в лагeря,
Гнали всех без разбора и с лёгкостью-
Ни родных ни детей ни щадя!
2. Мать скрутили- в обоз запихали-
Отправляют ко всем в лагеря,
Одних в доме они оставляли-
Малых деток- в дому без огня!
3.В детцкий дом увезли и там бросили,
Ни имён и ни дат ни спрося-
Так хотели чтоб дети не дожили-
Когда снова узнают себя!
4.Годы будут искать те кто выжил,
Где же мать, где отец, где семья,
Никому оказались не нужными-
Ты прости тех людей-Мать Земля!
Ольга говорила я не могу, столько информации, моя жизнь перевернулась. Теперь плачу почему это счатье я так долго ждала. Мы сделали ещё один запрос на отца, и Ольга получила на него похоронку через столько лет. Надежда оборавлась, отец не выжил но зато исчезли сомнения, а вдруг он её не нашёл. Вот такой получился конкурс.
Дядя Бернгард всё присылал и присылал всякую информацию которая помогала нам востановить цепочку связывающую Ольгу с нашей большой родословной. Когда я писала мою книгу перевод дневников на русский, я вдруг поняла, что в дневнике Мартина Классен и в бумагах и дневниках наших предков события и люди одни и теже. Меня это всё так затягивало, я уже не могла не просматривать эти бумаги. Многое я уже написала, но чтобы понять эту цепочку, мне придётся повторится.
Шмидт. Унгер
Просто не смогу всё объяснить. Если не поставлю эту документальную справку.
Я вернусь к первоисточникам, это к первым переселенцам с Пруссии на Волгу в колонию Ам Тракт. Сохранилась перепись переселенцев, так называемые ревизские сказки
Под номером 21 в этих списках записана семья Хайнриха Шмидт-(21. Heinrich Schmid von 1855 bis 46 Ehefrau: Kornelia (b.Penner) - 54 S"ohne: Franz - 24 Tochter: Kornelia - 18
Heinrich - 14 Franzes Frau: Kornelia -(b.Bestfater) 24 )
В других ревизионных сказках
http://archive.mennonitehistory.org/projects/censuses/am_trakt/hahnsau.pdf
Под номером 12 записана семья Унгер Якоб и Катерина Шмидт. (12. Unger Jakob 1856 bis 30 Ehefrau: Katharina Schmid - 23 )
Катерина тоже дочь Хайнриха Шмидт, на момент переписи она была уже не в составе его семьи, а в составе семьи своего мужа. Хотя из дневника Мартина Классен мы знаем, что поженились наши пра..деды уже на Волге, Они как раз те, кто праздновал первые свадьбы и у кого рождались первые новые колонисты. У Якоба и Катерины было 18 детей, которые стали нам/ и мне и Ольги Ивановне пра родителями. Второй и десятая по счёту дети это мои предки, а пятый тоже Хайнрих Унгер 11.05.1827 – 29.03.1883, предок Ольги Ивановны.
Хайнрих Шмидт 1805-24.06.1881, вообще ключевая фигура. О нём я рассказывала в моей работе когда они шли в Азию, он есть в списке, и потом как и где он умер/это был Каплан Бек/. И ещё потом буду рассказывать о его сыне Франце, он перечислен в ревизских сказках. Конечно, трудно в этом разобратся, как видите, можно как то это понимать только по датам. Я постараюсь всё объяснить.
Как уже писала, самый старший Хейнрих Шмидт пошёл с сыном, тоже Хайнрихом Schmidt Heinrich (1843). В Азию. В другом цуге шёл его внук Унгер Хайнрих, пятый ребёнок его дочери Катерины/ (Unger Heinrich 12.02.1861-15.08.1929).