Связанная с Богом войны
Шрифт:
— Где его нить?
Спидай не стал задавать лишних вопросов, так как знал, о чем я говорила. Он бросил на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то вроде жалости, а затем шагнул вперед, указывая на участок паутины. Я последовала за Богом, а затем и к паутине. По мере моего приближения каждая нить, казалось, оживала. В паутине я увидела сияющую золотую нить, которая принадлежала Арону. Я наклонилась, следуя за нитью в плетение, изучая и отмечая пересечения с другими жизнями.
Существует три нити… а вернее существовало. Я видела, как жизнь Арона — моего Арона — переплелась с моей. Поэтому я проследила
— Один из аспектов мертв, — пробормотала я, словно произнося это вслух.
— Да, — Спидай подошел ко мне. — Кажется, убит другим.
Я посмотрела на две тесно следующие рядом нити. Гедонизм и равнодушие двигались в одном направлении. А затем осталась только одна нить. Я повернулась, чтобы посмотреть на Спидая.
— Умер равнодушие, не так ли? Кто-то убил его якорь?
Бог наклонил голову.
— Аспект погиб. Арон поглотил еще одну сторону своей личности. Теперь он изменится на несколько дней.
Я и так это знала. Знала. Разве мы не проходили через это с Ароном лжи? Тем не менее мое сердце болезненно сжалось. Я сочувствовала ушедшему Арону — хотя я понимала, что так и должно было быть — и немного боялась, что остался только один Арон.
Гедонизм.
— Ублюдок, — пробормотала я.
— У Арона много недостатков, но это не один из них, — произнес Спидай своим холодным голосом. — Ты уже приняла решение?
Я расправила плечи и сжала кулаки.
— Какое решение?
Вместо ответа Спидай медленно зашел за паутину. По моему телу побежали мурашки, так как я знала, куда он направлялся. Я неохотно последовала за Богом ко второй паутине — паутине Земли — и к своей нити. Мне показалось, или несколько нитей, туго натянутых между двумя паутинами, — перемещенные люди, как я — стали меньше, чем раньше? Или, может, это лишь мое воображение?
— Ты уже решила, хочешь ли вернуться в свой мир или остаться с Ароном?
— Ты же знаешь ответ, — как по мне, то после этих нескольких недель мое решение было очевидным. — Хочешь, чтобы я произнесла это вслух?
Он склонил голову в знак согласия.
Придурок.
— Я остаюсь. Я не покину Арона.
— Очень хорошо, — он протянул руку и порвал мою нить, отделяя от паутины Земли. Что-то маленькое и хрупкое сломалось внутри меня, из-за чего я ахнула.
Он сделал это. Он просто, черт возьми, сделал это.
В этом не было необходимости. Спидай мог оставить нить, но он, мать его, порвал ее. Я в ужасе посмотрела на Бога, затем повернулась и вышла из комнаты, слишком разъяренная, чтобы говорить.
— Ты сердишься, Феатина? — прокричал он мне вслед. — Почему?
Я не ответила. Я неслась по коридору, твердо решив больше никогда не искать встреч с этими ублюдками. Даже вечность была бы слишком скоро. Мне было неприятно собственное бегство, а еще я ощущала, что Спидай последовал за мной. Я слышала его тихие шаги по покрытой паутиной земле. Он увязался следом, чтобы усугубить ситуацию? Или в этой истории были еще какие-то «но»?
Впрочем, даже если и были, то я не хотела ни о чем слышать. Было
Разрывая мою связь с прошлым.
Теперь у меня не оставалось другого выбора, кроме как идти к Арону, который в настоящее время был переполнен равнодушием и апатией.
— Фейт? — в дверном проеме появилась Юленна, удивленно посмотрев на меня. — Все в порядке? Мне показалось, что я слышала… — ее голос затих, а глаза широко распахнулись при виде Спидая. Женщина поежилась.
Я встала перед Юленной, чувствуя себя защитницей. Повернувшись, я посмотрела на Спидая, на лице которого отражалось любопытство вместо обычного пустого выражения.
— Ты не можешь просто отвалить?
Он лишь удивленно моргнул.
— Ты злишься. Я хочу понять причину.
— Потому что ты играешь с нами. Мы для тебя не люди, а простые ниточки, за которые можно дергать и которыми можно манипулировать, — я покачала головой, не в силах выразить словами, насколько была расстроена и рассержена его действиями. Я ущипнула себя за переносицу. — Ты не можешь разорвать жизненную нить человека прямо на его глазах, понимаешь?
— Потому что ты пришла посмотреть, не пострадал ли Арон, — забормотал он, и тут я осознала, что его роботизированный мозг пытался понять, почему я расстроилась. — Ты не интересовалась своей судьбой, так как не хотела… чтобы в нее вмешивались?
— Все, что я пытаюсь сказать, — попытайся думать как обычный человек, хорошо? Мы не марионетки. Не нити. Мы люди из плоти и крови. И если у кого-то из нас плохой день, то может ты, мать твою, не будешь рвать нити прямо перед нами.
Юленна, стоявшая за моей спиной, задрожала, и тогда до меня дошло, что я повысила голос.
— Понимаю, — он медленно кивнул. — Значит, я должен дождаться… хорошего дня, чтобы порвать нить?
— Или не делать этого вообще!
— Но я должен. Это моя работа.
Я хмуро посмотрела на Спидая, размышляя. Он говорил, что в этой башне трое Богов. Тем не менее Спидай не был лжив, равнодушен или высокомерен. То есть, он не являлся каким-то аспектом, а скорее Богом, оторванным от реальности таким образом, что не понимал, как работает человеческий мозг.
— Ты… ты не раскололся, как Арон, не так ли?
Спидай наклонил голову, встретившись своим жутким бледным взглядом с моим.
— Я не участвую в Ожидании. Так было всегда.
Пока мы разговаривали, появился еще один Спидай, выглядевший как аспект, но с бледно-серыми и бесцветными глазами, напоминающими лед. Он встал рядом со своим вторым «я» и склонил голову, наблюдая за нами, как любопытная птица… или паук.
Я ощутила, как кулаки Юленны уперлись в мою спину. Она явно боялась, хоть и не сбежала. Тем не менее я отказывалась отступать. Как ни странно, я не чувствовала исходящую угрозу от этих двоих Богов. Конечно, Спидаи легко могли порвать мою нить, но существовала причина, по которой они помогали Арону, — именно моему Арону — поэтому я была в безопасности. Что бы ни творилось в их сумасшедших головах, они хотели, по моему мнению, чтобы Арон преуспел.