Связанные кровью
Шрифт:
В конце концов, Маттео вернулся к столу с Изабеллой, зажатой под его левой рукой. Амо нес своего младшего брата Валерио вверх ногами, так что светлые волосы мальчика спадали ему на лицо. Он так напоминал мне маленького Фабиано, что иногда мне становилось грустно, пока его серые глаза не напоминали мне, что он мне не брат. Флавио бежал за ними. С ним было легче справиться, чем с Изой и Валерио, но гораздо больше проблем, чем с милой Сарой. Лили иногда говорила, что это мальчишеские штучки, но Иза доказала, что эта теория ошибочна.
Маттео усадил Изу на стул рядом со мной.
Я бросила на нее суровый взгляд,
— Время ужина.
По моему тону было ясно, что спорить бесполезно, поэтому Иза кивнула, слегка надув губки. Лили вышла на улицу, снова беременная, а за ней следовал Ромеро, который теперь всегда внимательно следил за ней, когда она вот-вот должна была родить.
В конце концов все уселись за стол, и еда была еще умеренно теплой.
Вскоре мы все наложили еду, и болтовня заполнила стол. Я отрезала Изе бифштекс, и она с жадностью проглотила его, к большому удовольствию Маттео. Девочка любила мясо и байк своего отца, но никогда не пропускала нашу еженедельную йогу мам и детей. Я убрала несколько ее рыжевато-каштановых локонов со лба, и она улыбнулась мне из-за вилки, эти дерзкие голубые глаза каждый раз проникали в меня. До сих пор Иза не сталкивалась ни с какими ограничениями. Ей разрешалось ссориться с кузенами. Чем старше она становилась, тем больше людей говорили ей, что она может и не может делать, потому что она девочка. Я прослежу, чтобы они все заткнулись, и если понадобится, даже позволю Маттео воспользоваться своими особыми пугающими талантами, держа в страхе любого, кто попытается заставить Изу поверить, что ее потенциал имеет пределы только потому, что у нее нет члена.
Маттео наклонился ко мне.
— У тебя свирепое выражение лица матери-медведицы. Опять беспокоишь свою хорошенькую головку о будущем Изы?
Я бросила на него раздраженный взгляд, но не стала отрицать.
— Поверь мне, детка. Я позабочусь о том, чтобы у нашей девочки была вся свобода, которую она захочет, если она никогда не приведет домой кавалера, если только это не ее девушка-лесбиянка.
— Ты невозможен, — пробормотала я, пытаясь подавить улыбку.
— Вот почему ты любишь меня, признайся.
Маттео коротко поцеловал меня, пока Валерио не выдохнул.
— Твои мама и папа снова ведут себя отвратительно, — сказал он, сморщив нос.
— Я знаю, — сказала Иза так, словно ей все время приходилось страдать от нашего публичного проявления любви.
— Ты бы не сидела здесь, если бы нам с мамой не нравилось быть отвратительными, — сказал Маттео.
Я толкнула его локтем в бок. Марселла с отвращением покачала головой, а Амо рассмеялся.
— Что это значит? — спросила Сара, и все младшие дети посмотрели сначала на Маттео, потом на Ромеро, потом на Луку.
Последний послал Маттео смертельный взгляд.
— Спроси Маттео.
Маттео откинулся назад и открыл рот. Он объяснил бы на птицах и пчёлах во всех деталях, если бы кто-нибудь позволил ему, так что я не была уверена, почему Лука спровоцировал его таким образом.
Ария ударила ладонью по столу.
— Никаких отвратительных тем за столом.
Мы ужинаем. Разве мы не можем хоть раз вести себя как нормальная семья?
Я пожала плечами. Лука, казалось, только позабавился ее вспышкой, но постарался скрыть это.
По крайней мере, дети немного
— Вот так она и поставила Луку в очередь, — сказал Маттео.
Я фыркнула. И снова за столом разразился ад.
Я одними губами извинилась перед Арией, но она покачала головой с плохо замаскированной усмешкой. Нормальной семьей мы не были, но никому из нас не было до этого дела.
КОНЕЦ
КОРОТКАЯ ИСТОРИЯ #2
Лилиана & Ромеро
Ромеро
Было уже больше восьми вечера, когда я вернулся домой после долгого рабочего дня. Переговоры с нашим главным дистрибьютором высококачественного абсента и виски заняли больше времени, чем ожидалось.
С тех пор как пять лет назад Лука назначил меня Капитаном, я часто подолгу работал. Как сын простого солдата, не говоря уже о том, что после войны, вызванной моей любовью к Лили, я должен был завоевать уважение моих людей и товарищей-Капитанов. Я проделал долгий путь. Люди, работавшие на меня, были преданными людьми, и их не нужно было больше убеждать, в отличие от некоторых Капитанов и Младших Боссов, но они не были моей главной заботой. Мои люди оценили, что я не против испачкать руки вместо того, чтобы просто показать свое лицо в клубах на восточной стороне под моей ответственности. В конце концов, вечеринки не входили в мои должностные обязанности.
Я предпочитал иметь дело с дистрибьюторами наркотиков и алкоголя сам, убеждаясь, что цены и качество были правильными. Вам нужно знать детали ваших заведений, если вы хотите их контролировать.
Конечно, это означало, что я часто возвращался домой позже, чем хотел. Но Лили никогда не жаловалась. Как обычно, мягкий свет исходил из окон нашего дома, уютного особняка из коричневого камня на обсаженной деревьями улице в Тихом Гринвич-Виллидж. Когда наши соседи узнали, кто переезжает, они избегали нас, как чумы, боясь, что мы можем принести войну в их среду. Это было самое далекое, что было у нас с Лили на уме. Мы переехали сюда, чтобы обрести покой, а не разрушить его. Мы хотели нормальной жизни, несмотря на наше происхождение и мою работу.
Лили сделала все возможное, пригласив на чай и приготовив еду для пожилой соседки, которая сломала бедро, ради улучшения нашего положения за последние шесть месяцев. Люди по-прежнему избегали меня, и это было хорошо, но я хотел, чтобы они полюбили Лили, потому что это было важно для нее.
Я открыл входную дверь. Запах домашней еды, чего-то мясного из духовки, встретил меня, когда я вошел в фойе. Я повесил пиджак, когда в прихожую вошла Лили с румяными от волнения щеками. На ней было красивое голубое платье с длинными рукавами, темно-русые волосы обрамляли ее великолепное лицо.
— Прекрасно выглядишь, — пробормотал я, притягивая ее в свои объятия, пытаясь вспомнить, не забыл ли я какой-нибудь особый случай.
Обычно Лили не надевала платья и не распускала волосы на стандартный ужин. Что-то было не так. Это не был ее день рождения, он прошёл три недели назад. Раньше я никогда не забывал ни дня рождения, ни годовщины.
— Ты, кажется, удивлен, — сказала она с мягким смехом, ее глаза были нежными и эмоциональными.
— Я никогда не удивляюсь твоей красоте. Я просто... Сегодня особенный день?