Связанные кровью
Шрифт:
Мы падаем на землю.
Откатываясь назад, я низко приседаю и смотрю на него.
Безумная улыбка пробегает по его лицу. Вспышка триумфа в его глазах вызывает крик ярости из моего горла, и я снова бросаюсь на него.
Он бьет меня кулаком по ребрам. Я отстраняюсь и перемещаюсь вне его досягаемости, прежде чем подойти и наброситься. В этом бою нет ни концентрации, ни стратегии.
Дэниел в своей атаке яростен, как и я. Нас обоих подстегивает ненависть.
Мой разум реагирует, когда Маттео
Ударив кулаком по лицу Дэниела, я пропускаю его руку, которой он целит мне в живот. Я сгибаюсь, но быстро оправляюсь от его ответного удара.
Маттео задерживается, отвлекаясь на напряженность нашей битвы.
— Ее сердце, — кричу я, указывая на огонь. — Забери ее сердце.
Еще есть шанс, что она исцелится.
Дэниел хмуро смотрит на вампира и бросается его перехватить, подставив мне спину. Маттео врезается в Дэниела, швыряя его на кусты.
Дэниел кряхтит и обхватывает руками горло Маттео.
О черт возьми, нет. Я единственная, кто может свернуть ему шею.
Я хватаю нож и поднимаю его, ожидая, когда появится возможность.
Они дерутся так близко, что я не могу бросить его, не рискуя попасть в Маттео. Вампир наносит Дэниелу шквал ударов, но руки охотника крепко сжимают его горло.
Однако, у него пока недостаточно рычагов, чтобы свернуть Маттео шею.
В голове формируется идея, и я проверяю теорию, дергая за связь и мысленно крича налево . Маттео падает на колени и резко поворачивает тело влево.
Дэниел хмурит брови и теряет хватку.
Секунду спустя я бросаю нож, улыбаясь, когда он кричит от боли.
Кинжал попал ему в плечо.
Я достаю еще один и бросаю его, не попадая в намеченную цель — его сердце — и вместо этого попадая ему в бок.
Он рычит и бросается ко мне, забыв о вампире.
— Ну ладно, гребаная сука.
Я хватаю свой последний кинжал, решив не использовать пистолет.
Он убивает слишком безлично.
Я хочу чувствовать, как его кровь покрывает мою кожу, когда я нанесу удар ему в холодное сердце.
Отталкиваясь от земли, я бегу ему навстречу, врезаясь в него. Он хватает меня за живот и тянет за собой вниз. Я обхватываю его бедра руками и перекатываюсь так, чтобы он лежал на спине.
Прежде чем он смог снова пошевелиться, я вонзаю нож ему между ребер и пронзаю его сердце, насмехаясь над ним, когда он от удивления открывает рот.
— Пошел ты, Дэниел.
Я поворачиваю нож.
Он булькает, и его лицо искажается от боли.
Через несколько секунд в его глазах исчезает искра жизни.
Я отпускаю рукоятку и провожу рукой по лбу, прерывисто дыша.
— Пошел ты.
Маттео ревет от боли, и моя голова резко поднимается.
Этот идиот собирается убить себя.
Я вскакиваю на ноги и подбегаю, отдергивая его от огня и шлепая по пламени, охватывающему его руки.
— Черт возьми, Маттео, ты решил покалечиться.
Он задыхается и гримасничает, когда я ударила последний очаг пламени на его теле. Его рука покрыта волдырями и приобрела болезненный оттенок красного.
Он будет жить. Его суперисцеление скоро начнет действовать.
Глядя на бочку, я съеживаюсь. Пламя стало больше, воды рядом не видно.
— Я могу перевернуть ее, — шепчу я, начиная двигаться вперед, но Маттео тянет меня назад.
— Нет.
Он указывает на след бензина, ведущий к бочке. Он тянется со стороны спортзала.
Мои сверхчувства покалывают и вспыхивают от узнавания. Карта в моей голове поднимается вверх, и земной шар вращается, останавливаясь и приближаясь к нашему местоположению. Блейз и ребенок там.
— Надо потушить пожар. Я поворачиваюсь и ищу что-нибудь, что могло бы потушить пламя.
— Двигайся! — кричит Грейсон.
Он мчится со стороны озера, неся два пяти галлонных ведра с водой. Озеро находится как минимум в двадцати милях отсюда.
Он бросает оба ведра в огонь, и он с шипением гаснет. На смену черному дыму приходит пар, поднимающийся мутно-серыми клубами.
Маттео отпускает мое запястье, и я подхожу к бочке и смотрю сквозь дымку, пытаясь найти сердце Тайры.
Если оно не сгорело, мы сможем ее спасти. Я надеюсь.
Я вижу только обугленные бревна. Где ее сердце?
Я достаю полено, шипя, когда оно меня обжигает, но продолжаю убирать его с дороги. В этом мусорном баке слишком много дыма и слишком много случайных вещей, чтобы его можно было разглядеть. Я хватаюсь за край бочки и толкаю ее, надеясь, что не раздавлю сердце без возможности восстановления. Я начинаю копаться в обломках.
— Деми, — говорит Мария позади меня.
Не обращая на нее внимания, я продолжаю позволять горячим обломкам из бочки обжигать руки, копаясь в обугленных останках. Оно должно быть здесь. Должно быть.
Я могу спасти ее.
— Деметрия. — На этот раз Мария использует мое полное имя.
Я киваю головой в ее сторону.
— Что? — Я выкрикиваю вопрос, не заботясь о том, насколько безумно это прозвучит.
— Уже слишком поздно, Деми. У нее еще не было способностей.
Закрыв глаза, я борюсь с волной тошноты.
Нет.
Блять.
Нет.
Она не может быть мертва.
— Он вырезал ей сердце.
Рука Марии ложится мне на плечо, и я отталкиваю ее.