Связанные кровью
Шрифт:
"Покажи мне кабинки," сказала она. "Я хочу увидеть их завершенными."
Он остановился и серьезно посмотрел. Кабинки вагонов были разработаны, как условленное место для вампиров и их партнеров.
"Нет места уединеннее, чем это, правда?" Мэдди одарила его своей лучшей невинной улыбкой. "Мы можем выпить за успех, только мы двое. Минута тишины и спокойствия."
Он изменил их направление. Она не могла поверить, что он клюнул на ее приманку. Кабинки были ее любим местом во всем клубе. Вдохновленные Восточным экспрессом, ряд искусственных частных кабинок выстроился по кругу антресоли
Они уже были задействованы. Мэдди слышала голоса и стоны, доносившиеся из-за стен, когда Грегори вел ее по узкому, освещенному газовыми лампами, коридору, который соединял все кабинки. Через дверь, которую плохо закрыли, в щелку она увидела переплетенную парочку, и ее желание вспыхнуло еще сильнее. Одно, что она поняла за последнее время было то, что кормиться и не трахаться это то самое, что есть Oreo и даже не притронуться к крему.
Когда она кормилась от Грегори, ей хотелось одного — оседлать его и вобрать глубоко в себя. Идея овладеть им сразу двумя способами и оказаться связанными в одночасье, становилась неудержимо неотразимой. Она вздохнула от разочарования, ее груди набухли от возбуждения и высоко вздымались к ее подбородку.
Корсет был странным, но несомненно заводил — их двоих, судя по тому, как Грегори ее встретил. Ее соски стали уже твердыми и чувствительными, зажатыми в кожаных чашечках. В качестве дополнительного преимущества корсета было то, что он скрывал всю ее аппаратуру, и это немного освободило ее мысли.
Ох, пожалуйста, Грегори. Дай свободу.
Самая лучшая кабинка была зарезервирована для хозяина. Гергори достал большой золотой ключ из кармана и с улыбкой продемонстрировал его Мэдди. Как только они оказались внутри, он замкнул дверь и заслонил шторы. От канделябров исходил приглушенный, отливающий золотом свет. Мэдди прислонилась к стене, обклеенной обоями, дыша быстро и поверхностно, колени дрожали от потребности в нем.
"Все идеально," произнесла она. "И очень …. Похоже на подушку." Большую часть пространства узкой комнаты занимала дневная кровать, похожая на матку, застеленная стеганым красным бархатом.
Он взял хрустальный графин с полки над мраморной раковиной и наполнил два бокала вином. Пока он разливал вино, она заметила связку цепей у себя над головой, прикрепленных к потолку на небольшой лебедке. "Что это?"
Держа бокалы в руках, он проследил за направлением ее взгляда. " Это удерживающее устройство."
"Для?"
"Некоторые люди предпочитают кормиться стоя."
Мэдди подняла руки над головой и скрестила запястья. "Так?" Своими ресницами она захлопала, как бабочка крыльями.
"Возьми." Он протянул ей бокал. Святой Грегори.
"За Эликсир," скала она, чокаясь бокалами. Вино согрело ей горло, и заставило облизать губы. В эти дни о диете можно немножко забыть, но по какой-то причине все смаковало очень вкусно. "Я так тобой горжусь."
"За нас," сказал он. "И
Она прильнула к нему ближе и рукой скользнула по его затылку. Он напрягся, и не в лучшую сторону.
"Грегори-
"Мэдди," заговорил он с предупреждением в голосе.
"Нежели ты не заслужил первым испробовать этот чудесный, пушистый диванчик?"
"Еще слишком рано. Феликс сказал —
"Мне наплевать, что там говорил Феликс. Я готова."
Грегори поставил свой бокал и взял Мэдди за плечи. "Возлюбленная, всего четыре недели тому назад ты умерла на моих руках."
Такой наплыв настоящих эмоций смягчил его, и он открыл ей свое сознание. Не было так, будто она слышала каждую его мысль, больше было похоже на тонкое соединение рук, или невидимые объятия. Они были вместе, и лишь по этой причине все становилось лучше. Он поцеловал ее в лоб.
Мэдди потянулась вверх и ослабила его галстук. Он не остановил ее, и она продолжила расстегивать его рубашку. Он жестом подал знак возражения, но она оттолкнула его руки. "Ты попросил меня войти с тобой в новую жизнь."
Она сняла с него рубашку и пиджак одним движением, и стянула майку через голову, игнорируя его бурчание. Она обратила внимание на его ускоренное дыхание и, как ноги под ним шатались. Мужчина хотел быть совращенным. Не составило огромного труда толкнуть его на глубокий стеганый бархат.
Он застонал, и она знала, это был стон смирения. Он устроил ее верхом на себе, и она наконец-то получила долгожданный и такой желанный поцелуй, долгий и глубокий.
"Ты такая роскошная." пробормотал он, когда от губ перешел к ее горлу. Одним единственным щелчком тяжелые колье граната сползло с ее кожи на диван. Он прижался к ее голой плоти.
Да.Руки ее зарылись в его волосы и крепко держали. Да, детка, ты ведь хочешь кушать.Да будет она проклята, если не накормит его, пока они не покинут эту кабинку.
Пальцами Грегори нащупал ее соски под чашечками корсета и ласкал до тех пор, пока те не показались наверху. Руки его скользнули вниз до подтянутой талии, и достигли ее бедер. "Я и нее знал, что библиотекарши такие горячие."
"Все для тебя." Она достала свои груди из чашечек, предлагая их его шершавому языку и жадным сосущим поцелуям. Меж ног, ощущая его интенсивно растущую эрекцию, она округлила бедра вокруг нее, представляя его внутри себя.
Водя руками по сияющей коже на ее бедрах, он спросил, "И как мне попасть в твои штаны?"
Мэдди просияла улыбкой Евы. Как только он увидит ее, не может быть и речи, что он удержится.
"Замок," ответила она, покусывая его нижнюю губу. Повернувшись на руках и став на четвереньки, она продемонстрировала свою задницу. "Там есть застежка на верхней части штанов."
И Грегори заметил замок, который проходил от спины да самого переда. У него пересохло во рту.
Святая Матерь Божья.
Он отыскал застежку и потянул. Черная кожа медленно разошлась, освобождая ее голую пышную задницу. Одного вида ему было достаточно, чтобы любоваться всю жизнь, но он продолжил тянуть, и сделал еще одно открытие. Она уже была готова.