Связанные вечностью
Шрифт:
— Нет.
Он ощутил облегчение Ниам за спиной. Собственничество сдавило мышцы. Он хотел, чтобы Сакура ушла. Чтобы все покинули комнату, и он мог быть один с Ниам.
— Нет? — Она приподняла бровь, словно не слышала такое слово ни разу в жизни. Кийо не ответил. Он ясно выразился в первый раз. — Ты знаешь, сколько волков умерли бы, чтобы я побывала в их постели?
Он смотрел на неё без эмоций.
Её глаза расширились от беззвучного оскорбления. А потом она сорвалась, шагнула вперёд и ударила его по лицу.
Ниам оказалась перед ним раньше, чем он смог остановить
— В чём дело? — закричала Сакура на японском, отшатнувшись от них.
Ниам посмотрела в его глаза, дрожала в его руках. Железо.
Он перевёл взгляд с её сжатой ладони на запястье Сакуры.
Там были браслеты. Бриллиантовый, золотой, серебряный… а один посередине выделялся среди других, ведь не блестел. Простой браслет из чистого железа.
Альфа хмуро смотрела на них в смятении.
— Что такое с махоцукай?
— Простуда. — Кийо притянул Ниам ближе, стараясь не показывать панику из-за того, что её могли раскрыть. Они могли учуять изменение его запаха. — Мы думали, что ей стало лучше, но она не может переутомляться.
«Быстро сообразил», — он слышал боль в голосе Ниам и сжал её крепче.
Сакура прищурилась. Понимание проступило на её лице, и Кийо надеялся, что она поняла, что он чувствовал к Ниам, а не то, что Ниам фейри.
— Ей повезло, что я не убью её за то, что меня трогала.
— Она защищала меня. — Он смотрел на неё мрачно, с предупреждением. — Тронешь её, Сакура, и я приму это за объявление войны.
Ниам напряглась в его руках, но ему было всё равно.
Опасно показывать стае, что Ниам его слабость, но ещё опаснее позволять им думать, что они могли вредить ей без последствий. Сакура отпрянула на шаг, словно не могла поверить ушам. Харуто опустил ладонь на её плечо, успокаивая.
И Кийо знал… её чувства к Кийо были искренними. И очень жаль. Жаль, что он не мог ответить на них. Но у неё своё место в мире, а у него — своё, и кроме долга в виде боя, их пути не должны пересекаться. Сакура стряхнула ладонь Харуто и рявкнула на японском, что в порядке, затем прорычала Кийо:
— Лучше бы тебе выиграть в бою, Кийо, или я захочу дать тебе войну. — Она развернулась на шпильках и вышла из номера. Другие плелись за ней, кроме Харуто.
Он сосредоточился на кулаке Ниам.
Кийо напрягся.
Харуто никогда ничего не выдавал, и Кийо не знал, о чём думал бета. Бросив на Ниам последний взгляд, он последовал за Сакурой. Он тихо закрыл за собой дверь, и Ниам протяжно выдохнула.
— Мы можем говорить. Щит уединения ещё работает.
— Покажи, — выдавил Кийо.
Она разжала кулак, стало видно маленькую, но воспалённую рану на ладони. Она совпадала с раной на другом запястье.
— Важный день, — заявила она. — Два шрама от железа меньше, чем за двадцать минут.
— Не смешно. — Он поднял Ниам на ноги, сжимая руки. — Ты в порядке?
— Ага. — Выражение её лица стало застенчивым. — Просто сорвалась, когда она ударила тебя. Я не думала.
— Ты не знала,
Ниам отошла и прижала кулак к груди.
— Я даже не ощутила его на ней. Слишком отвлеклась на… — Она покачала головой. — Почему она носит железо? Она знает о фейри?
— Нет. — Кийо был в этом уверен. — Думаю, это просто совпадение. Редко кто верит в легенды о фейри, ещё меньше знают о чистом железе.
Кивнув, она будто согласилась. В её глазах мелькнула печаль. Она не смотрела в его глаза, это беспокоило его сильнее, чем ему нравилось.
— Думаю, несмотря на маску опасной альфы, она искренне тебя любит, Кийо.
— Я ей небезразличен, — признал он. — Но нельзя любить кого-то, если они ни разу не показывали тебе, какие они на самом деле. — Он шагнул к ней, и Ниам, наконец, посмотрела в его глаза. Его сердце дико колотилось, и он знал, что она слышала стук. — Я показывал только одной себя настоящего. И сейчас я на неё смотрю.
Надежда, свет и что-то, что он боялся называть, сделало её глаза почти золотыми, она удивлённо прошептала его имя.
— Мне нужно в душ. — Его следующие слова заставили её удивлённо моргнуть. Кийо улыбнулся и протянул руку. — Присоединяйся.
Её щеки заалели, яркие глаза заискрились заманчивой смесью чувственности и невинности. Несмотря на то, что произошло между ними за последние сутки, частичка него всё ещё переживала, что она откажет из-за ужасного поведения в горах.
Облегчение наполнило, когда она взяла его за руку.
Возбуждение наполнило жаром пах, но он игнорировал это пока что, провёл её в ванную, закрыл за ними дверь. Глядя ей в глаза, он снял с себя одежду. Ниам через пару секунд последовала его примеру. Они стояли, голые, и изучали друг друга взглядами.
Нежный изгиб её плеч и узкая талия подчёркивали полные идеальные груди. Мурашки пробежали по ним, большие розовые соски были твёрдыми, молили его прижаться к ним ртом.
Взгляд Ниам задержался на его эрекции, кровь сгущалась от того, как долго она смотрела. Кийо ощущал запах её возбуждения, и его взгляд опустился к аккуратным завиткам между её ног. К концу ночи он собирался ртом и языком доставить ей как можно больше оргазмов. Этот секс не будет неуправляемым, как когда он набросился на неё в горах. Он будет смаковать, дарить наслаждение и делать первый раз для неё лучшим.
Она охнула, словно услышала его мысли, и тело изогнулось от желания.
Заставляя себя действовать медленно, Кийо включил душ. Как только струи воды стали горячими, Кийо указал Ниам пройти первой. Она так и сделала, намеренно задев твёрдыми сосками его грудь. Он зарычал от желания и почти ощутил, как её попка сжалась от удовлетворения. Его взгляд упал на эту попку, — на идеальную форму сердечка, а потом Ниам повернулась к нему. Грудь Ниам вздымалась и опадала от мелких вдохов, Кийо прошёл в душ, и она попятилась к плитке. Он упёрся руками в стену душевой кабинки по бокам от головы Ниам, опустив нос к её горлу. Глубоко вдохнув карамельно-пряный запах, он ощутил, что член стал таким твёрдым, и Кийо не мог думать дальше похоти. Её нежные ладони опустились на его пояс, и он судорожно выдохнул.