Связанные зельем (принц и ведьма)
Шрифт:
Но то, что на этой панели начало высвечиваться...
Вернее, то, что я приняла за плазменную панель...
На самом деле противоположная стена просто стала полупрозрачной и теперь ярко светилась в центре всеми оттенками огненно-багровой черноты. Закрыв рот рукой, я смотрела, как пульсирует свечение, угасая к краям этого огромного «экрана», Прямо как раскаленное стекло или керамика в муфельной печи*.
Но когда на нем возник особенно яркий огненный сполох, я невольно вскрикнула. Мефистофель тут же обернулся, его лицо в этот
– Успокойтесь, леди!
– как бичом хлестнул.
Легко сказать, успокойтесь!
Что-то пошло не так, и это очевидно. Вон, как занервничал... И все же мужчина держался достаточно уверенно. Поэтому я, стараясь не показать излишнего волнения, чопорно вскинула брови и спросила, прочистив горло:
– У нас пожар?
В первую секунду он слегка завис, дикая смесь эмоций от крайней досады до скрытого восхищения отразилась во взгляде, потом недовольно проговорил:.
– Нет, леди. У нас просто нежданные гости.
Взмах руки и часть комнаты, где я находилась, словно отсекло невидимой преградой. Мефистофель снова отвернулся и застыл, впившись в стену взглядом.
А я поняла, что ничего не слышу, получается, он опустил звуконепроницаемую завесу? То есть, он не хотел, чтобы я слышала? Хмммм...! Хоть мне и не было слышно ни слова, теперь-то я уж точно не смогла бы оторвать глаз от того, что там творилось.
Что происходит? Зачем? Тысячи вопросов теснились в моем сознании.
Подавив внезапно впыхнувшие надежды, я из всех сил пыталась угадать, это как-то связано со мной, или его личные криминальные разборки? В том, что мой тюремщик криминальный тип, у меня не было никаких сомнений. И чем такие разборки могут закончиться, тоже имела представление, достаточно вспомнить нашумевшие фильмы про лихие 90-е.
Но то, что я увидела...
Точно не укладывалось ни в какие рамки.
***
Не будь я Иделия Гленорван, если были не демоны из бездны!
В моей смешанной памяти сведений о них было ничтожно мало. Кроме куцых обрывков легенд и того, что черный маг Айдэр Вейлинмарт, за которого я должна была выйти замуж, охранял границы от нечисти, рвущейся в наш мир из бездны, я вообще ничего не могла вспомнить. Да! Еще покойный король Ансгар чуть погиб в схватке с нечистью, в этой самой бездне.
То, что я видела сейчас, мягко говоря, повергало Иделию Гленорван в шок. А Жене Михайловой на память все больше приходили голливудские фильмы про ад и преисподнюю. Потому что сейчас по ту сторону стены стояло трое самых настоящих чертей. С горящими глазами, огненными рогами и когтищами!
Они появились из этой огненно-багровой черноты, и стали, возбужденно жестикулируя, переговариваться с Мефистофелем. Мне внезапно захотелось сделаться маленькой и незаметной. Закрыть глаза, сползти на пол и упасть в обморок. Но вместо этого я таращилась во все глаза, пытаясь понять, о чем разговор.
Однако, как я ни старалась, ни слова из того, что там говорилось, уловить не вышло. Но жесты...
Такие жесты принято считать частью международного языка. Поскольку великий матерный можно назвать международным. И если перевести с него на обычный, это означало, что рогатые товарищи грозились поиметь моего тюремщика во всех мыслимых и немыслимых вариантах и позициях. Надо сказать, отвечал тот не менее эмоционально.
Вот как тут не подумать что-то очень плохое? И кто же он на самом деле, если водится на коротке с такими вот товарищами из преисподней???
Мелькнула светлая мысль, может, он им денег должен?
Но тут эти товарищи наконец меня заметили. И застыли с открытыми ртами. Они там, а я тут. Все трое вдруг переглянулись и заулыбались, а один даже поклонился, приложив руку к сердцу. У меня от жути волосы дыбом встали, Впору заорать, да язык не нёбу присох.
А тем временем, спор, затихший было на пару секунд, возобновился. Они теперь с удвоенной энергией наседали на моего тюремщика, а что-то тот кричал в ответ и отчаянно жестикулировал. Под конец один из троих вскинул руку, словно говоря:
– Довольно!
Они все втроем дружно поклонились мне, не обращая внимания на негодование моего тюремщика. И враз исчезли. Стена, горевшая адским огнем погасла. Все снова стало как раньше. Каменная кладка и каменная кладка. В жизни не скажешь, что тут несколько секунд назад было такое кино!
Мефистофель еще какое-то время стоял против стены, напрягшись и сжимая кулаки. А потом, словно очнулся, резко снес им же выставленную завесу, стремительно подошел, схватил меня за руку:
– Пошли!
Я обомлела. И выпалила первое, что пришло в голову:
– Куда пошли?! Вы что?! Собираетесь меня им отдать?!
Тут он словно очнулся, взглянул на меня и выдал:
– Нет, черт, побери! Мы уходим! Здесь становится опасно.
А с другой стороны в дверь влетел взъерошенный и бледный Аксель. Они молча переглянулись между собой, как будто переговаривались взглядами. Потом Мефстофель стремительно вышел, а его помощник подошел ко мне, поклонился, опустив глаза, и проговорил:
– Леди, я провожу вас в безопасное место.
Ситуация, однако, все больше напоминала кино про террористов с заложниками. То есть, заложницей была я, и понятно, что они меня не отпустят, пока не добьются желаемого. Или пока группа захвата не доберется до них. А после посещения тех нежданных товарищей, интуиция подсказывало мне, что второй вариант тут даже более вероятен.
Стараясь не выдать своих мыслей, спросила, обводя взглядом комнату:
– А разве тут не безопасно?
Аксель виновато скривился и нахмурил светлые брови: