Связанные
Шрифт:
Ярослав обиженно сник.
— Ну чего ты? — полным любопытства жалобным голосом протянул он. — Мне-то можешь рассказать!
Ответить я не успела. В комнату вошла мама. Никак наш разговор услышала.
— Проснулась? — суховато спросила она. — Давай, поднимайся, тебе нужно хотя бы немного поесть.
Сказав это, она вышла, а Ярик сделал страшные глаза, мол: «Я же говорил, дело — труба».
Кряхтя, я попыталась приподняться на локте. Это оказалось непросто, все тело предательски дрожало.
Хорошо, что Ярослав
— Спасибо, — поблагодарила я.
Ярик кивнул.
Не торопясь, я поковыляла в кухню, предварительно посетив ванную. Нужно же было смыть наконец остатки размазанного макияжа, лежащего под глазами, словно огромные темные синяки.
Во время всех моих неуверенных передвижений по дому, брат шел рядом, готовый в любой момент подстраховать еле стоящую на ногах сестрицу.
В кухне оказалась только мама. Отец был, видимо, еще на работе.
«Похоже, мне повезло!» — промелькнувшая в голове радостная мысль тут же померкла: послышался звонок в дверь.
— Ярослав, открой! Это, наверное, отец вернулся, — велела мама.
Ярик нехотя пополз к двери. Послышался второй нетерпеливый звонок, а я замерла. Хоть мне и двадцать три, а отца я боялась как огня.
Мгновенно вспомнились вчерашние «приключения»: пол прихожей, взволнованно выбегающая из спальни мама в халате, Рита, что-то объясняющая родителям, снова пол, пластиковый таз, моя комната, снова таз…
Меня передернуло. Ну почему Марго привезла меня сюда, а не в мою съемную квартиру? Стольких проблем можно было бы избежать.
Я взяла вилку и принялась вяло ковырять овощное рагу, поставленное передо мной мамой. Стоит ли говорить, что есть мне совершенно не хотелось?
В дверном проеме показался отец. Позади него шел Ярослав, снова делающий невообразимо огромные и страшные глаза.
«Да знаю я, что мне конец!» — сердито глянула я на брата.
Отец тем временем грузно плюхнулся за стол напротив меня, а я, опустив голову, продолжала экзекуцию рагу.
— Ну что, сударыня, объяснитесь, — серьезно глядя на меня, попросил папа.
— Сережа, пусть ребенок поест сначала, — попыталась вступиться мама.
— Пускай ест и рассказывает.
Мама поджала губы, но спорить не стала.
«Что тут рассказывать? Вы лучше меня знаете, что было…» — подумала я про себя, но вслух сказать этого не решилась.
— Виновата, — не оставляя в покое особо верткую фасолину, промямлила я.
— Как поступим с вами, молодая и интересная? — вопрос отца повис в воздухе.
Я никак не могла понять, сердится он еще или нет.
— Поймем, простим?
Хоть это и прозвучало неуверенно, на отцовских губах проступила еле сдерживаемая улыбка.
«Зря он все-таки от бороды избавился, — мелькнула у меня мысль, — был куда строже на вид, как медведь».
Я улыбнулась. Папа тоже. Однако через секунду строго, без тени улыбки сказал:
— Пожалуй, к себе на съемную квартиру мы тебя пока не отпустим. Будем считать, что у тебя административное наказание за разгуливание в нетрезвом состоянии на виду у родителей. Приговор, — хлопнул он ладонью по столу, как судейским молотком, — домашний арест!
«Что? Домашний арест? И это в мои двадцать три?!»
— Хорошо, — еле подавив возмущение, ответила я.
— Вот и славно, — обрадовался отец. — Марина, корми мужа! Голоден как волк, — обратился он к маме.
Та, словно, как и я, почувствовав облегчение, загремела тарелками. Семейный ужин — классика жанра.
«Ну все. Самое страшное позади» — выдохнула я и немного расслабилась.
Так и не притронувшись к еде, я быстренько сбежала к себе. Оказавшись на своей территории, я залезла с ногами на кровать, взяла мобильник и тут же набрала Риту.
— Лиз! Как ты? — вопросом встретила меня подруга.
— Относительно, — ответила я. — Отец помиловал, чувствую себя немного лучше.
— Я сейчас буду, — мгновенно среагировала подруга.
Послышались короткие гудки.
Кинув трубку на постель, я со вздохом завалилась на бок: «Боже мой, что же вчера было? Ведь я была абсолютно трезва…»
Я не спеша встала с кровати, подошла к окну. Дождь давно кончился, но на стеклах все еще сверкали капли, преломляя свет фонарей. Небо прояснилось, и природа замерла в холодном, безмолвном ожидании. Было темно и пусто.
Для полноты картины не хватало лишь человека, одиноко стоящего посреди улицы в темном плаще и пристально таращащегося в окна нашего многоэтажного дома. Я поежилась.
Ожидание было мучительным. Единственный информатор, моя соломинка утопающего — Маргарита, все никак не приезжала. И я, измучившись окончательно, решила занять себя хоть чем-то полезным: собрала в мусорный пакет все части злосчастного ведьминского костюма. Горло пакета завязала на несколько крепких узлов и кинула получившийся куль к двери своей комнаты.
«Буду выносить мусор, непременно выброшу» — пообещала я себе.
Спустя час на пороге моей квартиры появилась Марго, и я, словно секретный агент, без лишних слов и приветствий поволокла ее в свою комнату.
Определив место дислокации младшего братца и убедившись, что нас никто не подслушивает, я приготовилась забрасывать подругу не дававшими мне покоя вопросами, но она меня опередила:
— Что за чертовщина вчера с тобой творилась?
Ответа на этот вопрос у меня, разумеется, не было. Более того, этот вопрос был первым в списке моих вопросов, адресованных Рите.