Связанные
Шрифт:
— Чувак, посмотри мои десять заповедей. Я прикрепила их к стене. — Нэш указывает на стену позади нее, посмеиваясь про себя. Конечно же, она написала десять правил, которых придерживается, когда делает татуировки:
1. Никаких пьяных татуировок. Приходить трезвым или не приходить вообще.
2. Татуировка - это не домашнее животное. Она остается навсегда. Я не наношу клише. Если вам нравится форма бесконечности или якорь на запястье, идите в другое место.
3. Я не переводчик. Если вы хотите что-то на китайском, арабском, иврите или любом другом иностранном языке,
4. Вы будете страдать за свое искусство. Старайтесь не ерзать и не двигаться слишком много. Я не татуирую грузчиков. Извините.
5. Никаких татуировок с именами парней/подруг. Однажды ты поблагодаришь меня за это.
Я не стала читать номер шесть. Вместо этого я поворачиваюсь обратно к Нэш, улыбаясь, замечая лазейку.
— Он не мой парень. Я просто хочу написать его имя, несмотря ни на что. Вот оно.
— Нет, — говорит она.
— Да, — отвечаю я. — Потому что я клянусь, даже если я никогда не вернусь к нему, я все равно буду любить его.
— Просто дай мне понять это правильно. — Нэш скрещивает руки, перегибается через стойку и щурится, пытаясь меня прочесть. Она вся дерзкая, но не притворщица. Я почти уверена, что если бы я играла за другую команду, я бы полностью влюбилась в нее. — Ты хочешь, чтобы я вытатуировала имя твоего бывшего парня. На твоем теле.
— Верно, — киваю.
— А ты не пьяна?
Я качаю головой, возбужденно подпрыгивая на ногах.
— Пожалуйста, Нэш. Я знаю, что делаю.
Нэш громко смеется, пытаясь отрегулировать свое дыхание. Она смотрит на меня так, будто я самый сумасшедший человек, которого она когда-либо встречала, что довольно тревожно, учитывая тот факт, что она работает в чертовом тату-салоне в Вегасе. Она оглядывается вокруг, проверяя, не видит ли другой татуировщик или коллега, как она нарушает свои собственные правила ради меня.
Черт, я знала, что наша химия в огне. Шейн скоро будет брошен в пользу новой подружки.
— Это ужасно, девочка. Но я соглашусь, если ты позволишь мне выбрать размер и место.
Я колеблюсь, потому что в моем видении Тай будет начертан на моем сердце, точно так же, как он сделал это для меня. Но когда я действительно ложусь под Нэш, а на ней черные эластичные перчатки, она показывает пальцем в мою сторону, сигнализируя мне перевернуться на живот.
— Завяжи волосы. Очень сильно, — инструктирует она.
Я делаю, как она говорит, и мое сердце бешено колотится. Нэш выбирает место прямо под моим левым ухом и применяет трафарет, который она сделала для татуировки.
— Татуировка на груди очень актуальна, если ты заключенный, — говорит она, включая машину, — но я думаю, что это место имеет гораздо больше смысла.
От жужжания кружится голова, но я сдерживаюсь.
— Ты выбрала маленькую татуировку, — возражаю я.
— Мой замок, мои правила, детка. — Она смеется. —Будет больно, так что сделай глубокий вдох и помни, что любовь причиняет боль.
Конечно, Нэш. Это, безусловно, так.
***
Огромная арена Лас-Вегаса битком набита людьми. Никто даже не удосуживается присесть, Все стоят, и воздух гудит от оглушительного рева пения и аплодисментов.
Есть много типов толпы, и все они разные. Футбольная толпа — это не то же самое, что баскетбольная толпа; хоккейная толпа отличается от футбольной. А толпа ММА? Это просто безумие. У фанатов здесь такая грубая, безудержная страсть.
Кэм проталкивается сквозь массы, направляясь к пресс-зоне, которая буквально всего в пятнадцати футах от ринга. Я едва слышу собственные мысли, и это здорово, потому что в данный момент мышление не является моей сильной стороной.
На арене слишком жарко, поэтому я снимаю куртку, как только мы находим свои места. На мне классное синее винтажное платье, одно из немногих, что у меня есть, и мои джинсовые кеды. От утренней татуировки до сих пор остались отголоски боли, и Нэш пообещала, что она будет чертовски чесаться, как только начнет заживать, но меня это совершенно не беспокоит.
— Я принесу нам чего-нибудь попить, — кричит Кэм мне в ухо. Затем он делает шаг назад и смотрит. Моя новая татуировка не ускользнула от него. Он слегка хмурится, но ничего не говорит, просто поворачивается в другую сторону и уходит.
Я плюхаюсь на свое место и осматриваю все вокруг. Я почти уверена, что видела, как Доусон ходил за пределами ринга, и я определенно видела Джесси, сидящего напротив ринга, с несколькими другими бойцами XWL, которые пришли посмотреть шоу. Есть диктор, который время от времени развлекает публику, но я не стала слушать, что он говорит.
Репортер справа от меня случайно толкнул меня локтем в ребра.
— Ой, извини.
Я киваю.
— Эй, я тебя знаю? — Он оборачивается.
— Скорее всего, нет. — Я качаю головой. — Журнал «Диабло Хилл»? — Я попробую.
Он хмурится.
— Я из MMA Madness. Крис, — представился он, и мы пожали друг другу руки. Он все еще хмурится, все еще смотрит на меня, и когда осколки складываются воедино, я краснею и отворачиваюсь от него, отчаянно пытаясь избежать его следующего вопроса. Но я действительно слышу, как Крис улыбается позади меня, когда он говорит. — Эй, ты давняя подружка Уайлдера. Я видел тебя на TMZ, когда проводил исследование.
Ну, разве это не просто грандиозно. Я поворачиваюсь к нему. Я надеюсь выразить раздражение, но я слишком взволнована, чтобы контролировать выражение лица.
— Прости, Крис. Кажется, я не слышу тебя из-за всего этого фонового шума. Наслаждайся боем.
Я чувствую облегчение, когда Кэм садится справа от меня. Он принес бутылки с водой, и я отпиваю из своей, прижимая холодную бутылку ко лбу.
Васкес первым выходит из туннеля. Вероятно, он такого же роста, как Тай, и сложен как гладиатор. Тай занимается этим уже четыре года профессионально, но Васкес старше, ему тридцать два года, и он более опытен. Он уже выиграл три чемпионских пояса и считается мастером бразильского джиу-джитсу. Бразильская толпа громко приветствует его, а некоторые американцы освистывают его. Однако Васкес, кажется, не возражает. Он провел достаточно боев, чтобы не обращать внимания на освистывание.