Связанные
Шрифт:
— Ну, вот мы и наедине, мои милый дроу. Я ждала этого момента.
Голос показался мне смутно знакомым. Приятное, чистое сопрано. Где я мог его уже слышать? Обернувшись, я разглядел на огромной кровати женский силуэт в прозрачной белой накидке. Лунный свет из окна падал на нее со спины, обрисовывая идеальную фигурку с каскадом мерцающих серебристых волос.
— Мы знакомы с вами?
Нежный смех хрустальных колокольчиков заставил меня вздрогнуть от сладостного предвкушения. Может поход сюда и не был такой плохой идеей, как мне казалось несколько минут назад.
— Разве это имеет значение? Эта ночь — наша. И мы не должны тратить ее на пустые разговоры. Подойди ко мне.
Я подчинился этому приказу, медленно приблизившись к кровати. Лица эльфийки видно не было, но это уже перестало меня волновать. Накатила волна жара, смыв напрочь весь рассудок.
— Ну, поцелуй же меня, мой темнокожий собрат!
Я впился поцелуем в ее губы, ощущая себя не прежним Шесом, а каким-то властным, неуправляемым животным. Я набросился на беззащитную передо мной светлую и сдернул с нее накидку, стремясь насладиться каждым сантиметром ее тела. А она не сопротивлялась, одной рукой расстегивая рубашку, у второй — зарывшись в мои волосы. Она желала направлять мои движения, но не смогла справиться. Закинув ее руки к себе на спину, я принялся ласкать языком ее грудь.
— О, мой дроу…
— Помолчи, женщина.
Я с наслаждением провел руками по всему ее телу, запоминая все изгибы. Прекрасная ложбинка между грудей, между двумя холмиками, увенчанных твердыми, острыми камешками, небольшая впадинка пупка, жаркое лоно, в которое так не терпелось ворваться. Но я не собирался заканчивать все так быстро.
Это было настолько восхитительно, что я совершенно утратил над собой контроль. Лежал как последний блаженный, прижимал к себе жаркое податливое тело и улыбался самой тупой улыбкой потолку. А эльфийка лежала на моей груди и что-то мурлыкала, обводя своим восхитительным пальчиком сосок.
— Ты настоящий дикарь, мой дорогой. Со мной такого давно не было. Может повторим?
Она немыслимо изогнулась, умудрившись потереться о мое бедро своим лоном. Плоть немедленно отозвалась на этот призыв, хотя все мышцы приятно ныли. Опрокинув эльфийку на спину, я навис над ней, всматриваясь в лицо. Только сейчас до меня дошло, что не темнота скрывает ее от меня, а хитроумное заклинание.
— Покажись мне и назови свое имя, иначе…
Она потерлась щекой об мое плечо.
— Иначе что? Не возьмешь меня еще раз?
— О нет, дорогуша, возьму. Но удовольствия получить не дам. Я буду держать тебя на грани…
— Как пожелаешь, мой повелитель. Я Лелливинель.
Имя мне показалось очень знакомым. Заклинание, мешавшее мне разглядеть партнершу, спало. Впрочем, упало кое-что еще.
— Владычица?????
Глава 14
Женщины против мужчин
Ох уж эти женщины, и жить с ними нельзя, и пристрелить жалко.
Женька
Забравшись в кресло с ногами, я пыталась разложить по полочкам все, что произошло со мной. А для начала стоит определить, чего я хочу и что я могу. Я хочу… Хочу, чтобы Дарелин стал другим. То есть таким, каким я его видела до этого момента — слегка заносчивым, но добрым и заботливым. Однако, это не возможно. Он навсегда останется темным богом, олицетворением зла. Именно сегодня он стал настоящим со мной. И я испугалась так, как никогда раньше. Конечно, в этом есть и моя вина — я спровоцировала его. Да и, если честно, я в последнее время вела себя очень безрассудно, чувствуя полную безнаказанность. Теперь надо быть осторожней. Урок получен и усвоен.
А чего я еще хочу? Наверно, полностью снять проклятие, чтобы не чувствовать себя иждивенкой и бесправной приживалкой. А еще хочу найти свое место в мире. В любом. Я ведь хочу и могу работать, заботиться о себе. Наверно, как и всякий человек, я чувствую потребность быть нужной. Хоть кому-нибудь. И не потому что я довесок к Дарелину, а потому что я — это я. Единственная и неповторимая, можно сказать.
Так, а что я могу? Сидеть тихо в уголочке и не вякать, потому что пока на мне это проклятье — я ишь паразит, не способный выжить без своего носителя. Я ничего не могу. Я полное ничтожество.
Подтянув колени к подбородку, я уткнулась в них лбом, стараясь скрыть выступившие слезы. Как-то сразу вспомнилось все плохое, как это обычно бывает в таких случаях.
— Женя? Ты плачешь? Это из-за меня?
Дарелин сел на подлокотник и попытался меня обнять, но сразу отстранился. У меня не было сил принять его хорошее отношение после этой вспышки. Я боялась снова поверить ему, ведь разочарование потом причиняет невыносимую боль.
— Женька… я ведь никогда не причиню тебе вреда.
— Только потому, что вы сами от этого пострадаете, мой господин.
Только поэтому. Как я могу тебе верить, если не могу тебя понять? Когда мне кажется, что мне все в тебе стало кристально ясно, ты откалываешь что-то такое, что выбивает из колеи!
— Ты не права. Я бы никогда не причинил тебе вреда, даже если бы мы не были связаны.
Он говорил это так спокойно и уверенно, что я взбесилась. Как будто что-то взорвалось внутри. Вскочив с кресла, я чуть не опрокинула сына Демиурга.
— Да никакая я не особенная! Взгляни на меня, господин! Заурядная девчонка с тусклыми глазами и невзрачной внешностью. И ладно бы, если бы была умная! У меня ведь в школе пятерка была только по пению в третьем классе. В основном четверки и тройки. И не сильная. И никаких способностей нет! Я ничто! Ноль без палочки! Обычная серая мышка. Я не особенная, я самый что ни на есть середняк. И относишься ты, мой господин, ко мне соответственно.
Если в начале своего монолога я еще бурно жестикулируя наседала на темного, забывшись в гневе, то к концу сильно пожалела. Он даже не сдвинулся с места, глядя на меня с легкой презрительной усмешкой. Я было попятилась, но мой порыв остановила его жесткая рука на моем предплечье.