Связующие нити
Шрифт:
— Грэтт, стучимся?
Я набрала побольше воздуха в лёгкие, выдохнула и сказала:
— Конечно.
Три коротких удара в деревянную высокую дверь, как над нами постепенно набрал силу свет подъездного фонаря, проём двери уменьшился и обтянулся клеёнкой, посередине которой на уровне глаз возникла железная табличка с номером квартиры "176". Нил моргал не только от внезапно возникшего света, но и от подобных перемен.
— Кто?
— Здравствуйте, мы из агентства "Сожжённый мост". Это вы Ирен?
— Да. А что надо?
Обладательница
— Когда вам было тринадцать, — продолжал Трис, — вы лежали в больнице с бронхитом. Там вы познакомились с Анной, помните? Вы ещё придумали игру про сказочных докторов…
Несколько секунд тишины, но потом замок щёлкнул, и в проёме возникло удивлённое лицо.
— Теперь она разыскивает вас. Можно поговорить?
— Она меня? — недоумение возросло, но женщина открыла дверь полностью и пропустила нас в коридор.
Через кухню и зал прихожая освещалась дневным светом, а Ирен сама была в домашнем халате, длинных шерстяных чулках и тапках. Кажется, в квартире больше никого не было, и было воскресение. Телевизор иногда доносил вспышки аплодисментов и характерные звуки какого-то знакомого шоу.
— Значит, вы помните о ком идёт речь?
— Да, смутно, но это очень давно было, — она напрягла память, — лет двадцать…
— Это вам.
Трис отдал ей дело, и мы, столпотворившись вчетвером на маленьком пространстве, ждали либо приглашения, либо выдворения вон. Ирен открыла папку с середины, пробежалась глазами, перевернула до иллюстрации, потом приложила кончики пальцев к губам и проговорила: "невероятно".
— Проходите, — махнула в сторону зала рукой.
Квартира однокомнатная, ухоженная. На журнальном столике возле кресла стояла чашка кофе и газета с программой на выходные. В углу недовольно зачирикал маленький попугай и стал метаться по клетке. Таким количеством к ней друзья не ходят, подумала я, и окинула взглядом ряд плюшевых игрушек на верхушке книжного шкафа.
— Нам нужно только знать, хотите ли вы восстановить отношения?
— Да, я думала тогда, что мы подружимся… а как же вы меня нашли?
— Нашли.
— А как вы это сделали? Это же я! — она показала мне тот рисунок, где я нарисовала их перед зеркалом.
— Это секрет фирмы. Вы подумайте и ответьте, только да или нет.
— А ведь я помню, что её Анька зовут. Чудеса. А что это она вдруг обо всей этой истории вспомнила? Да ещё сейчас, когда четвёртый десяток пошёл?
— Значит, вы не хотите?
— Почему, забавно, — она снова склонила голову к папке и стала читать урывками, — больно скоро переворачивала страницы. — Забавно.
— Вы часто вспоминали о том времени? Жалели когда-нибудь, что не вышло из вас подруг?
— Странно, что вы именно так спрашиваете… Я детство очень редко вспоминаю, почти никогда. Но знаете, было пару раз так,
— Всё зависит от того, хотите ли вы, чтобы тогда всё пошло иначе?
— Я подумаю.
— Мы подождём.
— Я хотела несколько дней подумать. Срочно что ли?
Тристан очень мягко ей улыбнулся:
— Люди быстро чувствуют, осталась между ними связующая нить, или нет. И вы тоже уже почувствовали.
Во взгляде Ирен и в том жесте, с каким она захлопнула и приобняла папку, проскользнуло нечто решительное.
— Хорошо. Пусть приходит в гости.
— Это мы должны забрать.
Конечно, Анна никуда не придёт. И не вышло бы у них подружиться, встреться они действительно спустя столько времени. Всё чудо Здания и всё чудо нашей работы заключалось в том, что мы могли возвращать тот единственный момент из прошлого, когда кто-то сделал что-то не так.
— До свидания.
С щелчком закрывающегося замка, темнота подъезда рухнула сверху лавиной и мы вновь оказались там, откуда пришли. На втором этаже, на захламленном лестничном марше. Ни коробки, ни надписи. И на самом деле за этой дверью была заброшенная пустая квартира с несколькими высокими комнатами и заколоченными окнами, где никто не жил, кроме пыли и брошенной мебели.
Нил негромко помянул святых. Принял боевое крещение, что называется.
— Эта твоя работа и есть. Только в следующий раз всё придётся делать одному и разговаривать с человеком тоже тет — а-тет. А как только с десяток случаев наберётся, научишься уже и без ответов разбираться, — хочет ли человек "реставрировать мост" или нет, и жива ли связующая ниточка.
— Ну, ты и втянул меня, дружище, в историю… — в голосе Нила мешалось удивление, восхищение и боязнь.
— Привыкнет, вот увидишь, — Трис шепнул мне это прямо в ухо, — я в нём не ошибся.
Глава 11.Строитель
Был уже конец марта, а дело мы всё никак закрыть не могли. Переживали за Сыщика, а загвоздка вышла с Тристаном. И Вельтон, и Зарина и Пуля недоумевали, почему же наш Строитель медлит, когда столь очевиден тот самый пункт, после которого люди разошлись раз и навсегда.
— Ты уже сколько раз подряд эту историю читаешь, а? — возмущался Вельтон. — Нет там ничего другого, кроме телефонного звонка!
Половина нашего агентства была на стороне того, что работать нужно именно с тем самым случаем, когда Ирен позвонила Анне и разговаривала с ней про шоколадки. Вторая половина не примыкала к первой по разным причинам, — сам Трис нутром чуял подвох и выискивал что-то, что ему мешало. Нил придерживался нейтралитета, потому что, как новичок, только вникал в специфику нашей работы и не решался делать выводы, а я поддерживала Тристана, потому что была в нем уверена. Он никогда ничего просто так не говорил.