Sword Art Online 14: Единение Алисизации
Шрифт:
— Пусти!.. Выпусти меня, невежда!
Но на круглом лице Чуделкина появилась улыбка высшего блаженства, как будто слова его хозяйки были признанием в любви.
— Ааа... наконец-то... наконец-то мы станем единым целым, Ваше Преосвященство...
Его короткие, толстые руки крепко охватили тело Администратора. Трещины на женской коже стали красными от жара, и одна за другой стали отлетать чешуйки.
— Для такого отвратительного клоуна... как ты... я...
Эти слова выходили чуть ли не с криком. Серебряные искры, изливающиеся из тела первосвященника, переплелись с пламенем Чуделкина и осветили зал пылким светом.
Тело Чуделкина потеряло свою форму до того, как я понял это, стало сгустком огня. Его исступлённое лицо осталось в центре и исторгло последние слова.
— Ах... Ваше Преосвященство... Моя... Администратор... са... ма...
И тело Администратора тоже запылало огнём до самых кончиков.
Страх и гнев ушли с лица правителя, охваченного пламенем, и глаза которого устремились в небо. Первосвященник сохранила свою величественную красоту даже сейчас, будучи полностью сломанной.
— Мой... собственный... мир... я...
Я не мог уловить в этом никакого смысла.
Бушующее пламя стремительно стихало.
И окончательно изошло серебряной вспышкой.
Это был даже не взрыв, скорее, всё свелось к свету, заполняющему всё пространство. Ничто не прогремело и не затряслось; всего лишь разлетелась мысль, миновав даже стены этого изолированного пространства: душа, живущая в Underworld'e длительное время, была уничтожена.
Серебряное свечение ещё долго не сходило, будто возвещая мир о том, что он отныне никогда не будет прежним.
Но в конце концов оно начало тускнеть, и моё зрение вновь наполнилось цветами.
Я заморгал, из глаз потекли слёзы, вероятно, потому что получили ожог, когда я пристально смотрел в центр взрыва.
Насколько я мог видеть, не осталось ни единого следа существования девушки и клоуна. Столб света также исчез, оставив после себя лишь мраморный столб и кристальную виртуальную консоль, торчащую из пола.
Я понимал, как рационально, так и инстинктивно, что первосвященник Администратор, или женщина по имени Квинелла, была наконец полностью уничтожена. Её Жизнь достигла нуля, и лайт-куб, хранящий соответствующий флактлайт, отформатировался.
Вероятно, как и лайт-куб, расположенный где-то по соседству, Кардинала.
— Всё закончилось... да?
Пробормотал я, ни о чём не думая, до сих пор с коленями на полу.
— Вышло достаточно хорошо... Кардинал?..
Ответа не было.
Но я почувствовал лёгкий ветерок из своих воспоминаний, слегка задевающий мои щёки.
Ветерок, наполненный ароматом того момента, когда наши тела соприкоснулись в глубине Великой библиотеки, ароматом Кардинала — старых книг, свечей и сладостей.
Я вытер левой рукой слёзы. Только сейчас заметив, что рукав превратился из длинного плаща обратно в рукав чёрной рубашки, я развернулся и пополз в сторону Юдзио, лежащему рядом с центром комнаты.
Кровь продолжала хлестать из жестокой раны моего партнёра, перемежаясь длительными паузами. Не пройдёт и минуты, как его Жизнь иссякнет.
Добравшись до Юдзио неистовым ходом, я сперва подхватил его нижнюю часть тела, упавшую в стороне, и идеально совместил его две половины в месте раны, чтобы остановить кровь.
И удерживая левую руку на ране, я визуализировал лечебное искусство.
Белый свет, появившийся под моей ладонью, был настолько тусклым, что его не удалось бы разглядеть, если не напрячь зрение. Но я всё равно неустанно посылал свет и пытался закрыть рану.
Но...
Красная жидкость, жизнь Юдзио, продолжала бежать из разъединения и не показывала никаких признаков того, что останавливается. Уровень приоритета лечебного искусства был безнадёжно низким для раны такого масштаба. Мой разум понимал это; но мои руки двигались неутомимо, и я закричал.
— Хватит... Хватит! Почему?!
Воображение определяло в Underworld'e всё. Может случиться любое чудо, если желать его достаточно сильно. Разве не так?
Я выдал всё содержимое своей души и стал молиться, надеяться и желать.
Но кровь Юдзио всё текла, капля за каплей.
Перезапись силой воображения ограничивалась позицией объекта и внешними данными; она не могла изменить численные характеристика вроде уровня приоритета и долговечности...
Это умозаключение промелькнуло в уголке моего сознания, но я отказался его признавать.
— Юдзио... вернись ко мне! Юдзио!
Я снова закричал, затем зажал в зубах своё левое запястье, собираясь прокусить его. Я знал, что этого никак не хватит, но всё равно я должен был выплеснуть столько ресурсов, сколько мог. Даже если в результате этого Жизни нас обоих скатятся до нуля.
Это произошло как раз тогда, когда я впился клыками в кожу, чтобы разорвать свою плоть.
Едва различимый шёпот назвал моё имя.
— ...Кирито.
У меня передёрнуло лицо.
Юдзио на самую малость приподнял веки и улыбнулся.
Его лицо окрасилось бело-голубым, белее даже лунного света, а губы вовсе лишились цвета. Это свидетельствовало о том, что его Жизнь до сих пор неизменно уменьшалась. Но его зелёные глаза были точно такими же, как в день нашей первой встречи, они смотрели на меня с нежным блеском.
— Юдзио!..
Хрипло закричал я.
— Только подожди, я прямо сейчас вылечу тебя! Я не дам тебе умереть... Я точно не дам тебе умереть!
Я снова попытался раскусить себе запястье.
Но на миг быстрее. Правая рука, холодная как лёд, но тёплая, как от солнечного света, покрыла моё левое запястье и нежно сжало его.