Swvswh40k
Шрифт:
– Может быть разрешим им покинуть систему, сэр?
– несколько нервно спросил Гилад.
– Там на борту - сотни тысяч беженцев. Разве мы можем рисковать их жизнями?
– Мы и не будем ими рисковать. Мы используем их присутствие как психологический фактор.
– ответил чисс, не отрываясь от наблюдения за боем.
– Среди эвакуационного флота есть пара разукомплектованных Венаторов, и даже один Лукерхалк. Этого достаточно, чтобы враг расценил их как ещё одну эскадру, готовую ударить во фланг.
– Может быть, и сработает...
– Постойте, что это?
– внезапно перебил капитана контр-адмирал, позабывший
– Что с этим Дредноутом?
– Эм, кажется, он потерял ход, сэр.
– осторожно ответил Пеллон, опасаясь очередной эксцентричной выходки, которыми, наверняка был богат его новый командир.
– По нему стреляли?
– Эм, нет, сэр. Не стреляли.
– ответил капитан, сверившись с данными тактического монитора.
– Тогда почему он вышел из боя?
– Сэр, возгорание на борту, сэр.
– доложил несколько удивлённый Гилад.
– Множественные пожары в разных отсеках. Экипаж борется за живучесть...
– Диверсия?
– Не могу знать, господин контр-адмирал.
– развёл руками капитан.
– Контрразведка утверждает, что это исключено.
– От дерьмо.
– ругнулся контр-адмирал, добавив ещё несколько междометий на чисском, возвращаясь на своё место.
– Я тоже не знаю, с чем это связано. И это мне очень не нарвиться.
– Сэр?
– Пожар в одном отсеке ещё может быть случайностью или технической неисправностью. Множественные пожары в разных отсеках просто так не возникают.
– Траун сидел нахмурившись, снова уставившись на голограмму боя.
– Если это один из тех сюрпризов, о которых я подозревал, то всё гораздо хуже, чем я думал.
– Сэр, вражеские корабли запустили бомбардировщики!
– удивлённо совскликнул Пеллон.
– Они атакуют ближайшие к ним корабли.
– Интересный ход. Использовать броню корабля-носителя для защиты ударной авиации вплоть до момента атаки, чтобы минимизировать потери.
– чисс снова улыбнулся.
– А мне определённо нравится их командир. Ему не хватает гибкости, но смелости ему не занимать. И у него есть стиль. И кураж. Осталось только обратить их в нашу пользу.
– Сэр?
– Сообщите командору Далле, чтобы выдвигала резервы.
– отдал команду Траун, скрестив пальцы у подбородка.
– Пусть крейсер-заградитель активизирует все свои генераторы гравитационной тени. Её центр должен находиться позади третьего эшелона вражеского строя.
– Полагаете, враг попытается бежать?
– на лице капитана отразилось непонимание.
– Но ведь генератор гравитационной тени заблокирует и наши собственные корабли.
– Он позволит кораблям Даллы выйти из гиперпространсва с максимальной точностью, чтобы они смогли сразу вступить в бой.
– объяснил подчинённому свою задумке чисс.
– Я надеюсь, что обещанный Дартом Вейдером сюрприз понравится нашим гостям.
– Будет исполнено.
Пока Гидеон раздавал приказы, контр-адмирал снова сконцентрировался на голопроекци, с интересом наблюдая, перестроение вражеской эскадры. Корабли второго эшелона начали закладывать более разкие манёвры, словно пытаясь уподобиться истребителям в свалке ближнего боя, наверняка пытаясь прикрыть свои кормовые проекции от вражеского огня. В арьергарде тоже творилось нечто странное. Два корабля принялись кружиться, продвигаясь вперёд широкими спиралями. Искушённый тактик не мог не отметить простоту и гениальность такого решения, ведь эта карусель позволяла кораблям взаимно прикрывать друг-друга, ведя огонь по тем, кто заходил в корму другого. И всё это ради того, чтобы прикрыть ударный кулак из четырёх более лёгких кораблей, что шли следом за тяжёлым авангардом, упрямо прорываясь к планете.
– Браво.
– негромко произнёс Траун. Понимая, что является одним из немногих, кто способен по достоинству оценить красоту этого боя, элегантность тактических решений и отточенное мастерство врага, он уже не мог скрыть своего восхищения.
– Кто бы ни командовал этой атакой, я хочу встретиться с ним.
– Сэр?
– вернувшись на прежнее место, капитан не совсем понял мысль командующего.
– Ничего, Гидеон. Ничего.
– отмахнулся чисс.
– Я просто отдал должное нашему противнику. Не каждый день встретишь такое...
– Прошу прощения, сэр, но вам стоит обратить внимание на это.
– прервал старшего по званию капитан, грубо нарушив субординацию, чтобы указать на данные о вражеском суперлинкоре.
– Их флагман изменил курс. Теперь он идёт на сближение с орбитальной станцией.
– Что?
– этот ход был для синекожего флотоводца полной неожиданностью.
– Они же не думают идти на таран?
И словно вражеский командир услышал его мысли, и решил поиздеваться над ним, этот громадный звездолёт, только что прорвавшийся сквозь строй основных сил, врубил двигатели на максимальную тягу, и резко набрав скорость, устремился навстречу станции.
– Да они там все обезумели...
– обронил Пеллон, сдвигая форменную фуражку со лба на затылок.
– На этой скорости столкновение уничтожит их вместе со станцией.
– По-видимому, они думают иначе...
Эта станция не просуществовала на орбите Лотела и недели, а теперь громадный звездолёт, размерами превосходящий её почти вдвое, шёл на самоубийственную атаку. Экипаж и персонал станции делал всё возможное, чтобы остановить этого монстра, но все их попытки были тщетны. Щиты вражеского корабля были слишком сильны, а заградительный огонь турелей слишком плотным.
Относительная скорость во время удара измерялась сотнями километров в секунду. Оба объекта должны были просто разлететься на куски, разорванные взрывным испарением материи, перегретой чудовищной силой удара. Но то, что случилось дальше, просто противоречило всем законам физики и здравого смысла.
Огромный наконечник копья впился в корпус станции, и, практически не теряя скорости, разорвал её надвое. Словно она была сделана не из пластилла и дюростали, а из мокрой туалетной бумаги. Ни щиты, ни броня не смогли остановить чудовищную машину, которая практически не получила никаких повреждений. Для любого имперского, да и чисского звездолёта подобный манёвр закончился бы катастрофой. Но это порождение чуждого гения кораблестроения не смог поколебать даже взрыв главного реактора станции. Ударная волна, порождённая испарением металла при дестабилизации ядра солнечной ионизации, просто обтекала его корпус, не смея прикоснуться ни к толстым бронеплитам, ни к мощным рёбрам жёсткости, ни к рядам орудий, которыми была утыкана его поверхность.