Сын Архидемона (Тетралогия)
Шрифт:
С позволения миледи я отошел на минутку в уголок и напялил новые штаны. От прежних осталось… да ни хрена от них не осталось. А совсем без одежды я по–прежнему чувствую себя неловко. Тем более в присутствии дамы.
Переодевшись, я с грустью посмотрел на тряпку, что была моими штанами раньше. Теперь это что–то вроде набедренной повязки. Хотя один из карманов каким–то чудом уцелел. А что у меня там лежало?.. О, вавилонские рыбки. Они еще пригодятся, думаю.
Хотя их вроде бы больше было… ладно, потом разберемся. Сейчас не до этого.
Невидимые слуги накрыли поляну в мгновение ока. Я мрачно уставился на бесчисленные яства. Кулинарные изыски, мать их так. А у меня впервые за очень долгое время совершенно нет аппетита. Пропал куда–то. Бесследно.
– Миледи,
– Не нужно, я все знаю, – подняла хрупкую ладонь Инанна.
– …в Лэнге… что? – не понял я. – Что знаете?
– Все знаю. Усаживайтесь поудобнее, друг мой, и приготовьтесь к длинному разговору. Пришло время мне вам во всем сознаться.
– Сознаться?.. В чем?
– Во всем. Должна признаться, я вас обманывала. С самого начала.
Глава 5
Я отхлебнул вина из высокого бокала. В голове сумбур. Ласковая улыбка Инанны путает мысли, не дает сосредоточиться. Меня с самого начала обманывали?.. Но в чем именно?
Этот вопрос я и задал. Инанна понимающе кивнула и задумчиво коснулась губ указательным пальцем.
– С чего же мне начать?.. – медленно спросила сама у себя она. – Теперь, когда самое главное уже произошло, я могу больше ничего от вас не скрывать… но с чего же лучше будет начать?
Я не произнес ни слова. Самое главное уже произошло? Что она имеет в виду?
Что – самое главное?
– Пожалуй, начну издалека, – оперла подбородок на ладони богиня. – Известно ли вам, что вампир не может войти в чужой дом без приглашения?
«Дракулу» Брэма Стокера я читал, так что про этот аспект вампирской физиологии знаю. Поэтому молча кивнул. Точнее, совершил движение, условно считающееся кивком. Поскольку голова у меня намертво скреплена с грудью, кивать по–настоящему я не могу.
– Хорошо. Но, полагаю, вам неизвестно, отчего это так. А это оттого, что от вампиров, как и от многих других видов нечисти, людские дома надежно защищены. Защищены другими обитателями, невидимыми для обычных людей. Домовыми. В разных культурах этих созданий называют по–разному, они по–разному выглядят и ведут себя, но суть одна и та же – дух–покровитель жилища, оберегающий сам дом и его жильцов.
– А что, домовые сильнее вампиров? – удивился я.
Сам я встречал только одного домового – Хуберта, дворецкого мистера Креола. Он не показался мне таким уж крутым вышибалой.
– У себя дома – да, сильнее. Потому что домовой, как и любой другой дух места, по сути своей является божеством.
– Божеством?! – поразился я. – Домовой?!
– Да. Низшим, конечно. Мелким божком. Даже мельчайшим. Между ними и нами, настоящими богами, пролегает пропасть – как между мартышками и людьми. Те и другие – приматы, но очень–очень разного уровня. Однако как мартышки способны до некоторой степени подражать людям, так и духи места способны проявлять некоторые признаки божественности. В своем доме домовой – полновластный хозяин. За его пределами он совершенно бессилен, а иные их виды вообще не способны из оного дома выйти – они погибают с его разрушением. Но в окружении родных стен его власть довольно велика. Против воли домового в дом не войдет никто. Однако если кто–то из живущих в этом доме откроет тому же вампиру дверь, даст ему позволение войти… домовой ничем не сможет этому помешать. Он не вправе изгнать приглашенного гостя.
Что–то я не совсем понимаю, к чему она ведет. Тема небезынтересная, конечно, но немножко не к месту.
– Надеюсь, вы поняли то, что я рассказала, друг мой?
– Ну, в целом понял, но…
– Хорошо. Тогда вам будет понятна аналогия. Дело в том, что в случае с мирами все действует по аналогичным принципам – только в неизмеримо более крупных масштабах. В своем мире, в мире, где живут его верующие и стоят его храмы, бог обладает практически неограниченной властью. Те же демоны Лэнга, быть может, и желали бы вторгнуться на мой Каабар – но не могут, ибо моя воля защищает этот мир нерушимым заслоном, не давая проникать враждебно настроенным чужакам. Однако защитить аналогичным образом вашу родную Землю я не могу – там давно уже нет моих храмов. Там нет моих жрецов. Нет моих верующих. И соответственно у меня нет… полномочий. Да, именно полномочий. Одно из главных условий веры – она должна быть свободной. Свобода воли – всякий человек вправе сам решать, какому божеству поклоняться и поклоняться ли вообще. Поэтому само существование богов и загробного мира непременно должно оставаться под некоторой долей сомнения. Широкие массы не должны иметь неоспоримых доказательств нашего существования. Это очень важный аспект.
– Ну, это я тоже как бы понимаю, – осторожно заговорил я, – но все–таки, как это связано с демонами?
– Элементарно. Свои боги есть во всех мирах… ну, за редкими исключениями. Поэтому демоны и не могут творить все, что им взбредет на ум. У них тоже ограничены… полномочия. Равновесие сил, понимаете? И для расширения влияния все мы пользуемся… живыми инструментами. Смертными. Людьми. Если помните, впервые веру в меня принес на Каабар дед Креола – Алкеалол. Спустя два с половиной тысячелетия я укрепила позиции, низойдя в аватаре и принеся новое Слово. На все это ушло немало времени, но мы бессмертны, нам некуда торопиться. Для бога тысяча лет – как один день.
Я обратил внимание, что миледи каждый раз очень уклончиво произносит слово «полномочия». Словно заменяет какой–то другой термин, нежелательный.
Похоже, мне по–прежнему говорят не все – есть в этом еще что–то…
– Аналогичная картина и у демонов, – продолжила Инанна. – Даже один–единственный демон не может просто взять и отправиться в мир людей – ему нужна… ну, можете называть это визой. Разрешение.
– И как же ее получить?
– Демону–индивидууму – множеством разных путей. Например, такую «визу» может выдать его собственное начальство – у них, сами понимаете, полномочия куда более широкие, чем у рядовых бесов. Другой способ вы уже неоднократно опробовали на себе – это вызов. Вызов кем–то из живущих в этом мире. О, если б вы только знали, сколько мерзости постоянно приволакивают в свои миры демонологи, подобные Креолу! Я не устаю поражаться этим людям – они только тем и занимаются, что дергают за усы чудовищ, надеясь получить от них что–нибудь из мирских благ! Бесчисленное множество городов и даже целых государств было погублено именно так – из–за очередного идиота, проложившего дорожку какой–нибудь твари с миллионом щупалец!
Я умудренно вздохнул. Да уж, за полгода в Лэнге я таких историй наслушался вволю. Пазузу, вызванный Абдулом–бен–Марту, выморил подчистую город Ершалаим. Хастур, вызванный неким Менгске, практически сравнял с землей Вавилон – его потом отстраивали заново, чуть ли не с нуля. Дагон, вызванный архимагом–отступником Ку–Клусом, вообще едва не стал гибелью всего Шумера.
А уж что в свое время натворил Хумбаба!
– Вижу, вы понимаете, о чем я говорю, друг мой. Однако получить индивидуальную «визу» демонам сравнительно легко. На худой конец они могут проскальзывать и тайком, нелегально – такое тоже нередко встречается. Но гораздо сложнее – получить право вторгнуться в какой–нибудь мир всей оравой. Для этого им нужно то же самое, что вампиру для вхождения в чужой дом – приглашение. Приглашение от кого–то из живущих в этом мире. Но здесь уже недостаточно просто единичного недоумка – такие, конечно же, сыщутся всегда и везде. Это должен быть кто–то, обладающий немалой властью. Правитель, первосвященник, великий полководец или, скажем, верховный маг… Кто–то, кто управляет чем–то крупным, контролирует большое количество душ и может говорить от их имени. Лэнг воспользовался на Рари услугами Серой Земли. Однако Совет Двенадцати того времени никогда бы не додумался до подобного сам – какие–то полтора века назад колдуны серых и не помышляли о заключении договора с демонами. Первую дорожку, первый канал связи им проложил бывший ко… впрочем, об этом мы поговорим как–нибудь в другой раз. Сейчас не время и не место для этого, а суть вы, думаю, уже уловили.