Сын Бога Грома
Шрифт:
— Отнесите на подпись начальнику канцелярии. И можете потихоньку начинать жить с новым именем. Только, пока не получите официальное заключение, не подписывайте новым именем счета. Сюда еще пару печатей поставить надо… Да, и не забудьте дать объявление в газете, чтобы старые товарищи узнали и начали обращаться к вам по-новому, ха-ха!.. Ну что же, раз вы теперь Рутья Ронкайнен, может, и мне придумать себе новое имя? Как, по-вашему, звучит Мутья Мялкюнен? По-моему, так очень красиво, очень звучно и по-мужски!
Когда Рутья отправился на почту покупать марки для отправки необходимых для осуществления
Госпожу Суваскорпи вопрос даже оскорбил.
— Послушайте, уважаемый нотариус! Этот человек утверждает, что он — Рутья, сын Бога грома. И спустился с небес в Финляндию, чтобы вернуть финнов, а вместе с ними и весь мир в старинную истинную религию. Ясама, как вы знаете, налоговый инспектор, и привыкла критически относиться ко всему, что вижу, и уж тем более не имею привычки мгновенно верить в чудеса. Но вчера вечером в Суоменлинна произошло нечто такое, что заставило меня убедиться в исключительности этого человека. В нем действительно есть нечто божественное. Вы можете не верить моим словам, это ваше дело, но я больше не сомневаюсь в его способностях и не скрываю этого. И не думайте, с головой у него все в полном порядке!
— А вы не члены тайной секты? Или что я должен о вас подумать? Или вы миссионеры и решили обратить Финляндию в новую веру? У вас, случайно, температуры нет? Работа налогового инспектора, наверное, иссушает мозги, вот вы и решили внести немного разнообразия в свою жизнь…
В это время Рутья вернулся с почты. Заходя, он услышал последние слова нотариуса, и они его здорово разозлили. О чем он не преминул тут же сказать:
— Я мог бы бросить молнию и убить вас, если бы захотел. И от вас осталась бы горстка пепла!
Угроза рассмешила нотариуса. В ответ он принялся рассказывать историю, в которой некий человек, разозленный глупостью телешоу, стал пинать телевизор ногами, а в довершение помочился на него.
— И угадайте, что произошло? Этого мужика тряхануло током! Его буквально испепелило, в крематорий везти было нечего, достаточно было подмести пепел веником и насыпать в урну. Еще бы, тридцать тысяч вольт! Вот это я понимаю, настоящий удар молнией!
Рутья разъярился. Да как этот человечек смеет подвергать сомнению мощь самого Бога грома! Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что в комнате, кроме них, никого нет.
Затем поднял сверкающий взгляд к небесам и воскликнул:
О, великий Бог грома, Восседающий в облаках! Брось молнию своей всемогущей рукой, Добрую шаровую молнию!Налоговый инспектор Суваскорпи инстинктивно зажала уши руками и попятилась в угол.
В этот момент в кабинете послышалось шипение. Через вентиляционную решетку влетела шаровая молния и беспорядочно заметалась, распространяя сильный запах озона. Огненный шар подлетел, словно знакомясь, к Рутье, потом оказался около налогового инспектора Суваскорпи, которая крупной дрожью тряслась в углу, а после, по указанию
Шар немного успокоился и, шипя и раскачиваясь, остановился на краю стола. По несчастью, рядом на полке лежал калькулятор, который тут же расплавился и стек некрасивой массой, прожигая углубление в деревянной крышке стола. Затем ярким пламенем вспыхнула пачка бумаг на столе, и воздух наполнился дымом и запахом гари.
— Уберите ее скорее, я верю, верю!..
Рутья указал шаровой молнии на вентиляционную решетку, и она, немного покружив по комнате, неохотно покинула помещение и взорвалась где-то вдали.
Налоговый инспектор Суваскорпи пришла в себя первой. Она быстро подбежала к окну и открыла его, чтобы проветрить комнату. Все это женщина проделала не с испуганным, а, наоборот, очень серьезным видом. Зато на нотариуса Мялкюнена было больно смотреть. У него дрожал голос, тряслись руки, подкашивались колени, лицо было белее бумаги. Никогда, больше никогда в жизни он не будет выражать сомнения и шутить по поводу исключительных способностей и могущества Рутьи Ронкайнена! Никогда и ни за что!
Рутья вежливо поклонился госпоже Суваскорпи, показывая, что дело сделано и можно идти. Она аккуратно положила документ о перемене имени в портфель и взяла Рутью под руку.
Они вышли, а трясущийся нотариус остался в задымленной комнате.
На улице госпожа Суваскорпи обняла Рутью за шею.
— Я восхищаюсь тобой и верю, что ты необыкновенный, удивительный, божественный!
Рутья заметил про себя, что для обращения госпожи Суваскорпи в истинную веру потребовалось много усилий: объяснения, убеждения, да к тому же два удара молнией.
— Если все финны такие упрямые, как ты, в Финляндии будет без перерыва сверкать молния. То есть мне придется сделать не менее десяти миллионов ударов молнией.
— Но не все же жители Финляндии работают налоговыми инспекторами… У меня такая профессия, что я не могу безоговорочно верить всему, в чем меня пытаются убедить. Я верю лишь фактам. При этом они должны быть четко изложены на бумаге и заверены необходимыми печатями.
— Но ты же поверила, что я сын Бога грома, когда загрохотал гром!
В ответ налоговый инспектор Суваскорпи сказала, что отныне помимо подписи и печати она будет признавать силу грома.
На обед Рутья пригласил госпожу Суваскорпи в ресторан.
Там, по сложившейся привычке, он плотно поел и выпил две бутылки красного вина. Инспекторша сообщила ему, что так делать не следует. Когда Рутья удивленно поинтересовался, что плохого в вине, инспекторша пояснила, что, в общем-то, ничего особенного, но две бутылки вина в день, это, пожалуй, многовато. Если он будет столько пить, станет алкоголиком. А ей совсем не хочется думать о том, что сын Бога грома может закончить свои дни в придорожной канаве. Поэтому, раз уж он назвался богом, ему надлежит жить, как и полагается настоящему богу, и быть свободным от земных грехов и страстей.