Сын боярский. Победы фельдъегеря
Шрифт:
– Врага вымотать надо, чтобы он силёнки подрастерял, устал – тогда внимание притупится. В грудь не бей, у противника броня может быть – кольчуга либо кираса, или бахтерец. Наноси удары по открытым частям – рукам, шее, ногам. Два-три ранения нанесёшь, вроде и невелик врагу урон, а кровью исходить будет, быстро силы потеряет. Да и нервничать начнёт, ошибки делать. Вот так!
И показывал, отрабатывая каждое движение помногу. У парней уже кисти рук в синяках и ссадинах, больно, а вида не показывают.
Похоже, не прогадал Алексей с их выбором. Научить, подкормить,
Первый раз Алексей выступал в роли учителя, наставника. Раньше его учили, а когда уже декархом стал, центурионом, он получил в подчинение уже обученных солдат.
К вечеру парни вымотались, но не жаловались, не скулили. Алексей воспринял это как хороший знак, значит – есть терпение.
На второй день оба новика обмотали кисти рук тряпьём.
Увидев это, Алексей усмехнулся. Всё в истории повторяется, когда-то и он делал так же.
И опять бег, переноска камней, схватка на деревянных палках. Физическая нагрузка каждый день росла, но парни переносили её всё лучше, физически окрепли, мышцы уже выпирали под рубахами.
Алексей включил в программу обучения работу со щитом – для победы в равной мере нужно владеть нападением холодным оружием и щитом. Вроде простая штука деревянный щит, однако, окованный железной полосой по окружности, он легко выдерживал удар меча или сабли, а в некоторых случаях мог сам служить инструментом нападения в опытных руках. Им можно было толкнуть врага, железным краем ударить по коленной чашечке или по лицу – такие удары довольно болезненны. А ещё из-за щита иногда удавалось наносить скрытые удары.
Когда парни освоили щит в полной мере, они взялись за копья и сулицы. Копьё нужно и конному, и пешему, а сулица – коротенькое метательное копьё. Метнут пешцы разом сулицы во врага – и нанесут урон, расстроят ряды. И потому парни учились бросать их во врытый кусок столба – сначала с малого расстояния, затем постепенно увеличивали дальность броска. Когда стало получаться, стали метать сулицы с хода.
Боярин периодически выходил на задний двор, а то и вовсе в чистое поле, где тренировались новики. Он наблюдал за тренировками, довольно поглаживая усы.
В один из дней Алексей подступился к боярину:
– Всё, что надо пешему знать, парни освоили, пора их на коней сажать. Строевые кони потребны, седло, сбруя.
– Вижу. Бери деньги, езжайте на торг, выбирайте. Только уговор: не досмотрите, хромую или болящую клячу купите – за свои деньги покупать ей замену будете.
– Согласен. Парням ещё шлемы нужны и кольчуги.
– Шлемы в оружейке подберёшь по размеру, а кольчуги заказывать надо. В Куркино кузнец знатный есть. Будут лошади – сам с вами съезжу, договорюсь.
За лошадьми направились в столицу великого княжества Рязанского – в Переяславль. Город крупный, торг огромный. Лошадей полно – и тягловых, и верховых, и мохноногих татарских. Да разных мастей и пород!
Выбирали долго, придирчиво, а купив, тут же подобрали сёдла – без излишних украшений, но добротных. В бою красота седла роли не играет. Сбрую Алексей сам проверял –
– Найдёшь хоть один изъян – деньги верну, а сбрую себе оставишь.
На остатние деньги Алексей купил парням боевые ножи – в кожаных чехлах, из толстой свиной кожи. Такие обоюдоострые ножи, едва ли не с локоть длиной, больше напоминали короткие мечи и прозывались «боярскими».
Глаза у парней блестели, когда они рассматривали боевое железо в лавках оружейников. Всего полно, только деньги из калиты доставай.
– Всё, парни, в усадьбу пора! Деньги кончились.
Обратно ехали довольные, подбоченившись. Как же, ратники едут! Любуйтесь, девки красные, на новиков! Куда селянину до ратника!
В имение прибыли уже затемно, пропылённые, но не себя приводить в порядок пошли – сначала лошадей вычистили, напоили, в денники завели, овса в кормушки насыпали.
Алексей же, видя такое радение, только хмыкал одобрительно. Похоже, не прогадал он с парнями. Конечно, насколько они хорошо подготовлены, первый бой покажет. Ежели струсят, сбегут – грош цена им в базарный день. Да и ему, как наставнику.
Утром боярин сам осмотрел лошадей – изъяны искал. Не найдя, ухмыльнулся в усы:
– Завтра к кузнецу едем, в Куркино. А сегодня – защиту подбирать.
В оружейке шлемы стальные по размеру подобрали, сабли с ножнами, копья да сулицы – почти полностью укомплектовались, за исключением кольчуг.
Парни нехотя сняли с себя шлемы и щиты повесили – уж больно хотели перед дворовыми девками покрасоваться. Ведь пришли к Кошкину все холопами, крестьянами, а теперь ратниками стали, пусть и новиками. Однако ратники на голову выше селянина стоят, на равных с боярином за одним столом трапезничают, поскольку в бою и ратник и боярин жизнью одинаково рискуют. Совместная трапеза чести боярина не роняла, в боевых походах приходилось из одного котла кулеш хлебать.
Утром конны и оружны выехали в Куркино. Впереди боярин, обочь – Алексей – всё же сын боярский, а позади – новики.
Через час скачки по проселочным дорогам въехали в село. Со звонницы церкви стлался малиновый звон колоколов, и все перекрестились на храм.
Боярин со свитой ратников поперва к местному боярину Плещееву направился, поскольку не заехать – значило обиду нанести.
Плещеев в имении оказался и встретил гостей радушно, обнял посреди двора, расцеловал троекратно.
– Глафира! Сбитню дорогому гостю!
Не зря боярин охлопывал да лобызал Кошкина – он время тянул, давал возможность своей супружнице одеться, как подобает, да прихорошиться.
Павой выплыла Глафира на крыльцо. В сарафане и кокошнике, пальцы в перстях, на шее – жемчуга, собою дородна да пригожа. К Кошкину подошла, корец сбитня с поклоном вручила. Выпил гость, крякнул и корец перевернул, показывая, что ни капли не оставил, боярыню в щёки и уста расцеловал по обычаю.
А уж после в дом, в трапезную прошли. Во главе стола хозяин сел с боярыней, по правую руку, на почётное место – Кошкин, рядом ратники его. По левую руку – старший гридь Плещеева.