Сын Грома, или Тени Голгофы
Шрифт:
Жена замолчала, потом вздохнула и подняла глаза на Пилата.
– Что-нибудь еще? – настороженно спросил игемон.
– Не хотела пока тебе говорить, но, как мне только что доложил слуга, кто-то ночью зарезал нашего агнца. Зарезали и оставили на траве в луже крови.
У Пилата вытянулось лицо.
– Этого еще не хватало!.. Передай слугам: если не найдут виновного – все пойдут на галеры!
– Возможно, это какой-то знак?
– Да. Пожалуй, знак. Знак того, что согласия с первосвященником не получилось… Но знай, Клавдия Прокула, Пилат найдет и покарает мерзавца…
Тут разговор супругов был прерван появлением центуриона,
Этот Левкий – ловкий молодой еврей-проныра – служил в канцелярии Пилата и командовал разветвленной сетью шпионов прокуратора, чьи сообщения помогали Пилату хоть немного ориентироваться в жизни этого загадочного города и при надобности нажимать на нужные пружины в нужном месте и в нужное время.
– Похоже, сон твой в руку, госпожа моя Прокула, – с неудовольствием отметил Пилат, и на душе у него стало совсем противно.
Клавдия Прокула знала, кто такой Левкий, и сразу соотнесла появление этого шпиона со своим сном.
– Я могу присутствовать при твоем разговоре? – спросила она мужа. – Клянусь, что Левкий будет пересказывать тебе мой сон. Вот увидишь.
– Мне был интересен твой сон, но, извини, разговор касается не меня, а секретов Рима. И вообще, моя дорогая, держись от этих иудейских событий подальше.
Левкий приветствовал прокуратора поклоном и приложенной ко лбу ладонью и замер, ожидая предложения сесть.
Пилат кивнул. Левкий, показывая свое чрезмерное уважение прокуратору, скромно устроился на самом кончике стоявшего у большого мраморного стола кресла и стал рассказывать о том, что происходило в пятничный вечер, что случилось в субботу, а главное, о том, что выяснилось сегодня на рассвете, на третий день после казни.
– В пятницу в шестом часу, когда Галилеянин испустил дух, – рассказывал Левкий, – на землю сошел мрак. Солнце померкло, и, как рассказали мне уже потом храмовые служители, в этот момент завеса в Храме разодралась на две части сверху донизу. Среди евреев в Иерусалиме и сейчас царят печаль и смятение.
– Мало ли совпадений в природе, – стараясь казаться безразличным, вставил Пилат.
– Да, господин мой прокуратор, в природе очень много совпадений, – охотно согласился главный шпион. И продолжал: – Я был у того столба и слышал Его последние слова, – совсем тихо произнес Левкий. – Последние слова Его были: «Отче! В руки Твои передаю дух Мой».
– Ты хочешь сказать, что он и на столбе продолжал свою игру в Сына Божия?
– Я слышал эти Его слова, – понимая, что сообщает прокуратору неприятную новость, еще тише сказал Левкий и продолжал, не желая останавливаться на этом трудном для понимания римлянина моменте: – Далее, по твоему разрешению, господин мой Пилат, до истечения дня тело было снято с креста и перенесено в новую гробницу, которую заранее приготовил для себя почтенный израильтянин Иосиф из Аримофеи. После того как туда внесли тело Назарянина, гробница была завалена тяжелым камнем и к ней была приставлена стража.
Сначала прокуратор сидел молча, потом сказал:
– Это мне известно, известно, почтенный. Скажи, что было дальше. – Прокуратор пустил пробный шар. – До меня дошли слухи, что Галилеянин воскрес.
Услышав это, Левкий испугался, побледнел и уставился на прокуратора.
– Откуда тебе это известно, господин мой? Ведь об этом, кроме моих людей и, возможно, Каиафы, еще никто не знает.
– Увы нам, увы, – развел руками Пилат, довольный произведенным эффектом. – Бог Израиля послал мне сон…
– Мне трудно в это поверить, – растерянно пробормотал Левкий. – Обычно Бог Израиля не говорит с язычниками из Рима.
– Что было дальше, дальше? – заторопился пораженный этим сообщением Пилат. Тем более что он не очень верил в сны Клавдии Прокулы, как бы часто они ни оказывались пророческими. – Ты видел воскресшего?
– Его видела женщина, пришедшая утром ко гробу. Ее зовут Мария из Магдалы.
– И ты, опытный еврей мой, поверил женщине? Какой-то Марии из Магдалы, – разочарованно протянул Пилат. – Ну да ладно. Рассказывай дальше по порядку. Я думаю, сейчас сюда явится Каиафа со свитой. Так что выкладывай поскорее все, что знаешь.
– Да, господин мой, я опытный, верткий иерусалимский еврей по кличке Вьюн, и меня, извините, на мякине не проведешь. Женщина женщиной, но я до-просил стражников. Они сказали, что видели ангела, который отвалил камень от гробницы. Лицо его блистало как молния. Ангел сидел на камне и говорил женщинам, подошедшим ко гробу: «Не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого. Его нет здесь – Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь, и пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите».
Пилат почувствовал, как спина его покрылась потом. Лицо будто одеревенело. И он пожалел, что нет рядом Клавдии Прокулы. Как не хватало ему сейчас чаши с вином. Пусть даже с тем, что подарил на Пасху этот плут Каиафа.
– Ты задержал этих женщин или это была одна и та же Мария из Магдалы? – спросил Пилат.
– Это были разные женщины. Их пока не нашли, – вздохнул Левкий и покорно опустил глаза, признавая свою нерасторопность в поисках концов. И продолжил:
– Когда вечером в пятницу священники узнали, что Иосиф из Аримофеи по твоему слову захоронил тело Галилеянина в свой гробнице, они много кричали, жестикулировали и приказали страже схватить Иосифа и заключить в темницу до окончания Пасхи. Его схватили и заточили. Анна и Каиафа для верности сами запечатали темницу своей печатью. И собрали совет со священниками и левитами, и совещались, какой смерти предать того Иосифа.
После совещания велели привести заключенного. Сняли печать, открыли дверь и поразились: в темнице никого не было. Только темнота. И все оказались в недоумении, так как двери темницы были запечатаны. И печать не тронута.
Сообщив это, Левкий замолчал и поднял глаза на прокуратора. Тот уже пришел в себя после шока. Вряд ли может быть что-то более невероятное, чем то, о чем он сейчас услышал – о воскресении Галилеянина. И он кивнул Левкию: дескать, продолжай.
Главный шпион Иерусалима вздохнул, чтобы показать прокуратору, что воспринимает его печали как свои и продолжал. Когда люди Каиафы узнали о том, что Галилеянин исчез из гроба, они призвали стражников, охранявших пещеру, дали им денег и велели говорить, что ночью пришли ученики Иисуса и похитили тело Учителя. Каиафа сказал стражникам: не бойтесь и всем говорите, как я сказал. Если прокуратор Пилат узнает обо этом, мы покроем вас перед ним, и он ничего не сделает вам. Стражники взяли деньги и теперь говорят все, как приказал Каиафа.