Сын леса
Шрифт:
Сидеть неподвижно пришлось не один час, но зато к концу процедуры даже располосованный глаз хвостатого к моему удивлению вполне себе восстановился, так что не было причин думать, что дальше не справится его собственная регенерация.
— Ну вот и всё — хмыкнул я, поднявшись на ноги. Не могу сказать, что шатался от усталости, но однако же утомился весьма сильно. Энергия пропихивалась в тело зверя с трудом. То ли дело было в моих сомнениях, то ли в том, что сам кошак мне не слишком доверял, то ли в самой вражде наших родов. А может верны были сразу все причины.
Тигр в свою очередь не то прорычал не то проворчал что-то неразборчивое и отправил мне столь же противоречивый мыслеобраз. Там была и благодарность
Донимать кошака своим присутствием дальше я не стал, ему и так было не сладко. Всё таки наличие разума это в известной степени тяжело, в его голову будут приходить мысли, которые придётся думать. Мне же было в радость сбросить с себя оковы морального долга, который уже давно меня раздражал. Но теперь это уже стало не моей проблемой. Впрочем в любом случае у нас с востока образовался вполне себе лояльный сосед, который хоть и изображал гордыню при каждой встречи у меток на границе, но уже не рычал. По местным меркам это ох как не мало. Правда стая к моему поступку отнеслась неоднозначно. То есть они конечно приняли и поняли пользу такого подхода, трудно поступить иначе, когда у тебя в реке живой тому пример обитает. Но тигр был тигром, он без малого наш естественный враг, это не могло не наложить свой отпечаток.
С охотой же у нас были некоторые сложности. Нет, тех же косуль мы валили с прежним энтузиазмом, не обошли вниманием и оленей, и кабанов, и даже трёх лосей, но вот с турами дело не задалось. Два раза мы пытались напасть и оба раза гордые лесные хищники вынуждены были спасаться бегством от травоядных! Я уж и так и эдак убеждал Серого, что охотится на этих быков по старинке не самая разумная идея, нужно выкопать ловчею яму или на худой конец просто дать мне пострелять из лука. Но этот упрямец и ретроград продолжал стоять на своём с упорством барана, а не гордостью волка! Хитрости для конкурентов, добычу надо брать силой с мастерством и точка. Будто, млять, ум это не часть нашей силы, а в стрельбе из лука я мастерства не добился. И самое главное, этого шерстяного чудака поддерживали Лизь с Рыжей, чем активно меня бесили. Непробиваемые остолопы и остолопка. Причём в буквальном смысле! Все трое уже познакомились и с рогами, и с копытами, и с молниями, которые туры отправляли со своих рогов, как с неких электродов, всех троих я полечил от травм, а им хоть бы хны. Будем долбится в закрытую дверь и игнорировать гостеприимно распахнутое окно, пока не прошибём преграду лбом или не разобьём голову вдребезги. Логика, здравый смысл? Это всё лженауки двуногих, наш девиз «Слабоумие и отвага!». Тьфу, млять.
В общем на этой почве мы несколько раз порычали друг на друга и вне охоты я какое-то время начал их игнорировать, предпочтя заняться руинами. Сохранились они на удивление неплохо. Крыша, которая когда-то была деревянной благополучно обвалилась и обратилась в ничто, но на первых двух этажах вполне можно было жить, особенно если заняться окнами. Назначение помещений вызывало вопросы, но по крайней мере в одном из них когда-то была алхимическая лаборатория, осколки колб на полу намекали мне именно на это вполне однозначно, как и хлопья ржавчины, которые вероятно когда-то были оборудованием. Металл не пережил испытание временем, но вот стекло хоть и разбилось, однако не стало пылью и прахом. Так что я его даже собрал, смутно помня, что в теории его можно расплавить и придать новую форму. Учитывая, что лабораторная посуда пролежала кучу времени в месте, насыщенном магией, результат мог и вовсе получится интересным. Не как флакон с бесконечным зельем из старого, доброго Скайрима, но всё же.
Обнаружился у здания и подвал, но к сожалению он был наполовину затоплен и оброс плесенью, которая не внушала доверия своим видом и вероятно вполне могла нанести вред здоровью. Правда вода похоже стекла сверху с дождями, а не просочилась снизу. Жаль только у меня не было ведра, что её отчерпать, глядишь без привычной влажности плесень бы зачахла. А ещё жаль, что не удалось обнаружить ничего ценного, кроме упомянутых выше осколков стекла, которые в условиях средневековья штука всё таки не дешёвая даже без магии. Впрочем особо я не расстраивался, в конце концов было ожидаемо, что тут не окажется не сундуков полных золота, ни божественных артефактов дающих неуязвимость, вечную молодость и плюс пятьсот к харизме, ни магических фолиантов, прочитав которые я начну колдовать как боженька… В реальности так просто не бывает и если хочется обзавестись чем-то стоящим, не важно вещью или навыком, приходится серьёзно напрягаться.
Однако мысли о восстановлении «дачи» нет-нет, да и стали меня посещать. Правда особого смысла в этом пока что не наблюдалось. Мне она не особо нужна, хватало и того, что я организовал на втором этаже мягкую лежанку из мелких веток и листьев камыша. Можно было бы в теории притащить и поселить сюда ту же Жэндэ на какое-то время, чтобы собирала местные ягоды и целебные травы, но её постоянно придётся стеречь. Ну или заранее планомерно выбивать с территории стаи всех лис, которые тут без проблем могут подхарчится человеком, а так же выкорчёвывать опасные растения. Их тут в конце концов хватает, рядом с тем же малинником растут хищные лианы, которые пыльцой с своих цветов усыпляют мелкую живность и утягивают в пасть, напоминающую венерину мухоловку, есть и просто кусты с дрянью на шипах, которая без проблем может вырубить и меня, если быстро листья тавалина не пожую. Опять же пчёлы и остальные насекомые… Где я со своей седьмой ступенью матюгнусь и буду терпеть жжение в месте укуса, стараясь его не чесать, там кто-то похлипче может и откинуться, причём крайне болезненным образом.
С братьями и сестрой мы предсказуемо помирились довольно быстро, но однако ни одного тура так до конца сезона борьбы за территорию не добыли. Это было своего рода откладыванием решения вопроса «Как нам на них охотиться?» на потом. Но я всё таки верил, что мы если и не сделаем по моему, то обязательно придём к компромиссу, который всех в той или иной степени устроит. Но зато пока суть да дело я организовал в развалинах сушку шкур, с которыми собирался двинуться в Речнолеску. Конечно за один раз даже драконью кожу на горбу не упру, но в несколько рейсов потихоньку перетаскаю. Дорогу осилит идущий!
К тому же у меня была мысль кое-кого припрячь к этому делу. Если Серый и Рыжая людьми интересовались не сказать чтобы сильно, то Лизь всё таки проявлял большее любопытство. Даже когда я потихоньку штудировал свитки с описанием магических приёмов, он не только заглядывал мне через плечо, но и порой выводил на земле лапой некоторые иероглифы, показавшиеся ему интересными. Так что я в серьёз планировал навьючить на брата часть груза и пробежаться в Речнолеску вместе с ним хотя бы разок. Пусть и волк на быт людей посмотрит, и сами жители деревни, которую теперь наверно стоит называть городищем из-за стены, полюбуются на серого хищника размером с молодого бычка. Было что-то хулиганское в желании полюбоваться их реакцией, но у меня была железная отговорка. Я не хотел тащить весь груз один, это тяжело, несколько опасно из-за того что тюк на спине будет сковывать мою скорость, а так же просто скучно. Так что ладя втихаря примитивную сбрую из лиан я имел полное право считать себя ответственным и разумным человеком, а не малолетним хулиганом, которому свербит поэпатировать несчастную публику.
Правда самого Лизя тащить что-то ещё надо будет уговорить, как и Серого вообще отпустить брата со мной, тем самым ослабив стаю. Мы конечно все из себя вольные звери, но свобода заканчивается там, где начинается ответственность. А прямая обязанность вожака как раз следить за тем, чтобы от оной ответственности никто не увиливал и не пренебрегал ею ради всяких глупостей. Мои же отлучки к людям Серый довольно долго именно так и воспринимал, его с ними примирили только моё открывшееся умение лечить и появившейся у меня «длинный клык». Так себе конечно название для меча, но пожалуй именно этот перевод мыслеобраза на человеческий язык был наиболее верен.