Сын неба

Свешников Виктор Иванович

"О, Всевышний! Помоги мне в это трудное время!" – просил я и шёл на улицу. После молитв делалось легче.

Долго не было Сяо, но я никогда не думал, что он меня оставил и навсегда улетел. В один из дней, когда я прилёг отдохнуть и задремал, снаружи послышались голоса. Я встал и только шагнул к двери, как она распахнулась – возникла моя дивная пара. Лика, став на колени, обняла меня, а Сяо заключил в объятия нас обоих. Какими словами можно передать чувства и волнение, возникающие в подобных случаях? Слёзы застлали мне глаза, я ничего не видел. Каково? Для "людей", совершенно отличных от нас, живших так далеко, что даже цифры, выражающие расстояние до их дома, невозможно сказать, я что-то значил,

и они меня любили! Мой мальчик весь сиял и как он был хорош в это время! Девушка, не отрываясь, смотрела на этого земного дикаря и от переполнявших её чувств, глаза у ней светились, как синие самоцветы.

Приглядевшись к Сяо, я почувствовал, что в нём произошли изменения. Он стал, как бы уверенней в себе и сразу повзрослевший.

– Отец, – сказал он, – мы привезли тебе необыкновенный подарок. Там, – произнёс он – на "нашей" планете Оке, её жители живут по четыреста лет. Чтобы продлить жизнь употребляют чудодейственный эликсир. Дядя Нор сказал, что для человека такой возраст недостижим, но с помощью бальзама лет на восемьдесят-девяносто продлить его можно.

С этими словами, он занёс в дом большой сосуд и поставил его в углу комнаты. При нём была и маленькая мерная ёмкость.

– Каждые три месяца, ты должен пить по стаканчику, ни больше, ни меньше, – сказал Сяо, – тогда ты будешь долго радоваться, глядя на нас. Я уже выпил там, на орбите.

Лика наполнила сосуд и поднесла его мне. Я проглотил ароматную жидкость. Через две-три минуты почувствовал разливающееся тепло.

Глава 7

Потом Сяо начал рассказывать о том, где он был и что узнал: – Отец, жаль, что ты не был с нами. То, что я испытал, словами передать невозможно. Это надо видеть. То судно, с которого они прилетали, находится очень высоко в небе. Оно кружится вокруг Земли и с него всё видно. Планета наша разноцветная и весьма большая. Сверху видны леса и горы, ледяной покров, облака. Я не знал, что столько воды: суша занимает намного меньшую площадь, чем моря и океаны. Это невозможно описать. Сам корабль, как большой дом. Там всё есть. Много различных помещений. В нём живут, работают и спят. Он может летать, как молния! В нём тепло, несмотря на то, что за окнами сильнейший мороз. Отец, я был там, откуда управляют звездолётом – так он называется. В этом большом помещении столько всего! Там есть умные машины, которые заменяют человека и считают быстрее нас. Они помогают управлять летательным аппаратом….

О многом рассказывал мой мальчик, но я это уже давно забыл. Слишком уж необычные названия упоминались в его рассказе.

Вечером, когда мы сели ужинать, Лика сказала, что через два месяца заканчивается срок их дежурства в пределах Земли, и они отбывают домой, на Оку. Их заменят другие. Я посмотрел на Сяо. Он сидел взволнованный и подобравшийся: ждал, что я скажу в ответ. Конечно, рано или поздно это должно было случиться, но я никак не ожидал, что будет так скоро.

– Дядя Нор сказал, – продолжала Лика, – что если вы отпустите Сяо, то мы заберём его с собой. Он выучится на астронавта, как и его родители. Тогда у него, при полётах вблизи вашей солнечной системы, будет возможность навещать вас.

Что мне было делать? Мог ли я запретить ему лететь? Что стало бы с ним после моей смерти здесь, на этой грешной земле?

– Конечно, – сказал я, – Сяо должен попасть на свою родину, разве я могу наложить запрет ему на это? Отправляйтесь все, а я буду ждать вас с внуками.

При этих словах, моя будущая невестка – в чём не было и тени сомнения, залилась краской. Её глаза засветились синими фонариками, и она с обожанием посмотрела на мальчика. Услышав мой ответ, Сяо вскочил и закружил меня по комнате. Его глаза светились счастьем и благодарностью.

В последующие два месяца мой сын был со мной. Девушка прилетала,

оставалась у нас, затем уносилась в небо. Всё так же обожая друг друга, они не разлучались ни на минуту и щебетали, как две райские птички. От любви Лика расцвела и стала, как распустившаяся роза. Страсть и счастье переполняли её. Сяо разрывался надвое: он также упивался своей удачей, ни на шаг не отпускал от себя Лику и в то же время старался быть рядом со мной, предугадывая мои желания. Я видел, что он любит меня. Ему будет тяжело расставаться.

В очередной и последний прилёт, моя "сноха" сказала, что пришло время улетать. Через два дня их корабль приземлится на равнине. Всем хочется проститься со мной.

Так и случилось. По истечении двух дней, в десять часов утра, огромный дискообразный аппарат беззвучно опустился недалеко от дома. Из него вышли двенадцать рослых мужчин, три женщины и зашагали к нам. Поочерёдно приветствовав меня, справились о моём здоровье. Дядя Сяо спросил у племянника – готов ли он?

Затем Нор обратился ко мне: – Отец! Я и все мы, безмерно благодарны тебе за то, что сохранил и вырастил нашего мальчика. И не только выходил его, но и воспитал, взрастил в нём ростки настоящего жителя нашей Оки. Этот редкий случай будет запечатлён в истории исследования космоса, как эпизод проявления гуманизма, любви и человечности жителя Земли к маленькому существу – представителю нашей цивилизации. Между разумными обществами должен быть только мир, чего к великому нашему сожалению, у вас ещё нет….

Командир что-то сказал. Один из членов экипажа пошёл к кораблю, другой вошёл в челнок Лики. Он медленно подлетел к большой машине и исчез внутри её. Настала минута расставания. Все пожали мне руки и направились к космическому аппарату. Сяо с Ликой, став на колени и плача, прижались ко мне. Пытаясь успокоить их, не выдержав, заплакал и я. Мальчик клялся, что прилетит ко мне при первой возможности. Рыдания душили его, он не мог говорить. Я гладил их головы, стараясь навсегда запомнить необыкновенный момент разлуки.

Со звездолёта раздался резкий звук. Расцеловав меня в последний раз, дети побежали к кораблю. В дверном проёме они обернулись, протянули руки, как бы стремясь ко мне, и скрылись внутри. Ступени – дверь, медленно поднялась с земли и закрыла проём. Вновь раздался громкий сигнал, теперь уже прощальный. Космический аппарат оторвался от земли, поднялся вверх и быстро исчез в небе. Это было настоящее чудо.

После их отлёта, я несколько недель не находил места, ища забвения в молитвах. В то же время я понимал, что не скоро встречу моего мальчика, так как ему предстояло долго учиться. Он же дикарь по сравнению с ними, ведущими совсем иную жизнь. Да и увижу ли я его, дождусь? В то же время я ощущал прилив сил и необыкновенную бодрость. Чудодейственный эликсир, видимо, творил своё дело. В дальнейшем, принимая его в указанные сроки, я чувствовал себя всё лучше. У меня появилась надежда увидеть моего Сяо. Я начал привыкать к одиночеству. Приходившие ко мне люди спрашивали о сыне. Я отвечал, что отправил его учиться и он сейчас далеко отсюда. Бессмысленно было бы рассказывать кому-то о предшествующих событиях, меня сочли бы за сумасшедшего.

Шли годы. Я совершал паломничества по монастырям, но всегда возвращался домой, ожидая появления Сяо. При визитах в святые места, братья по религии удивлялись, глядя на меня, восхищались видом и здоровьем, говорили, что, видимо, мой образ жизни, мысли, угодны Будде, раз он даёт мне такое здоровье.

…Прошло двадцать четыре года. Мне было больше ста лет, но чувствовал я себя прекрасно. В один из дней, в середине лета, какая-то тень заслонила окно. Выглянув в него, я увидел серую поверхность летающей машины. У меня задрожали ноги от такой неожиданности. – О, Будда! Неужели…?