Сын полка. Реальные истории о детях на войне (сборник)
Шрифт:
– Вот тебе и знаменитый разведчик! «От меня, – хвалился, – еще никто не уходил», – а мальчишка ушел. Ай да Ваня! Ай да пастушок!
– Толковый ребенок, – с вялой улыбкой сказал Биденко.
– Да уж видно, что толковый, коли такого профессора объегорил. Ты все же расскажи, Вася, путем, как дело-то было.
– Убежал и убежал. Чего там рассказывать.
– А все-таки. Ты, брат, всю правду докладывай. Все равно дознаемся.
– А, пошло оно к черту! – сказал Биденко, безнадежно махнув рукой, отправился на свою койку, лег
И только впоследствии стали известны все подробности этого беспримерного происшествия.
Едва грузовик, позванивая пустыми гильзами и подпрыгивая по корням, проехал по лесу километров пять, как Ваня вдруг схватился руками за высокий борт, сделал отчаянное лицо и сиганул из машины, кувыркнувшись в мох.
Это произошло так быстро и так неожиданно, что Биденко сначала даже потерялся. В первую секунду ему показалось, что мальчика вытряхнуло на повороте.
– Эй там, полегче! – крикнул Биденко, застучав кулаками в кабину водителя. – Остановись, черт! Мальчика потеряли.
Пока водитель тормозил разогнавшуюся машину, Биденко увидел, как мальчик вскочил на ноги, подхватил свою торбу и побежал что есть мочи в лес.
– Эй! Эй! – отчаянным голосом закричал ефрейтор.
Но Ваня даже не оглянулся.
Мелькая руками и ногами, как мельница, он лупил сломя голову по кустам и кочкам, пока не скрылся в пестрой чаще.
– Ваня-а-а! – крикнул Биденко, приложив громадные руки ко рту. – Пастушо-о-ок! Погоди-и-и!
Но Ваня не откликался, и только гулкое лесное эхо, пересчитав по пути деревья, прилетело назад откуда-то сбоку: «А-о-и! А-о-и!»
– Ну, погоди, чертенок, – сердито сказал Биденко и, попросив водителя чуток подождать, большими шагами, треща по валежнику, отправился в лес за Ваней.
Он не сомневался, что поймает мальчика очень скоро. В самом деле, много ли труда стоит старому, опытному разведчику, одному из самых знаменитых «профессоров» капитана Енакиева, отыскать в лесу убежавшего мальчишку? Смешно об этом и говорить.
На всякий случай покричав во все стороны, чтобы Ваня не валял дурака и возвращался, ефрейтор Биденко приступил к поискам по всем правилам военной науки.
Прежде всего он определился по компасу, для того чтобы в любой момент без труда найти место, где он оставил грузовик. Затем он повернул линейку компаса по тому направлению, в котором скрылся мальчик. Однако по азимуту Биденко не пошел, так как хорошо знал, что, двигаясь в лесу без компаса, мальчик непременно начнет забирать вправо.
Это Биденко хорошо знал по опыту. Двигаясь без компаса в темноте или в условиях ограниченной видимости, человек всегда начинает кружить по ходу часовой стрелки.
Поэтому Биденко, немного подумав и сообразившись с временем, повернул несколько направо и бесшумно пошел мальчику наперехват.
«Там-то я тебя, голубчика, и сцапаю», – не без удовольствия
Он живо представил себе, как он бесшумно выползет из-за куста перед самым носом Вани, возьмет его за руку и скажет: «Хватит, дружок. Погулял в лесу – и будет. Пойдем-ка обратно в машину. Да смотри у меня, больше не балуй. Потому что все равно ничего не получится. Не родился еще на свете тот человек, который бы ушел от ефрейтора Биденко. Так себе это и заметь раз навсегда».
И Биденко весело улыбался этим своим приятным мыслям. По правде сказать, ему не хотелось отвозить мальчика в тыл. Уж очень ему нравился этот синеглазый, заросший русыми волосами, худенький, вежливый и вместе с тем гордый, а временами даже и злой парнишка, настоящий «пастушок».
Ваня вызывал в душе у Биденко очень нежное, почти отцовское чувство. Были в нем и жалость, и гордость, и страх за его судьбу. Было и еще что-то, чего Биденко и сам не вполне понимал.
Ваня как-то незаметно напоминал ефрейтору Биденко его самого, когда он был еще совсем маленький и его посылали пасти коров.
Смутно вспомнилось раннее утро, туман, разлитый, как молоко, по ярко-зеленому лугу. Вспоминались разноцветные искорки росы – ярко-зеленые, ярко-фиолетовые, огненно-красные – и в руках у него вырезанная из бузины сопилка, из которой он выдувал такие чистые, такие нежные, веселые и вместе с тем однообразные звуки.
Особенно же ему полюбился Ваня после того, как он на полном ходу выпрыгнул из машины.
«Смелый, чертенок! Ничего не боится. Настоящий солдат, – думал Биденко. – Жалко, очень жалко его отвозить. Да ничего не поделаешь. Приказано».
Размышляя таким образом, разведчик все шел да шел, углубляясь в лес. По его расчетам, он уже давно должен был встретить мальчика. Но мальчик не показывался.
Биденко часто останавливался, прислушиваясь к тишине осеннего леса. Впрочем, его опытному слуху лес не казался совсем тихим. Биденко различал в лесу множество различных, еле уловимых звуков. Но среди них ни разу не услышал он звука человеческих шагов.
Мальчик пропал.
Нигде не было ни малейших его следов. Напрасно Биденко осматривал каждый кустик, каждый ствол. Напрасно он ложился на землю, изучая опавшие листья, травинки и мох. Нигде ничего. Можно было подумать, что мальчик шел по воздуху.
Биденко готов был поручиться, что ни один даже самый искусный разведчик не прошел бы так незаметно.
В некотором смущении Биденко бродил по лесу, меняя направление. Он ломал себе голову над необъяснимым отсутствием всяких следов мальчика.
Один раз он даже унизился до того, что маленько покричал лживым, бабьим голосом:
– Ванюшка-а-а! Ау-у-у! Полно балова-а-ать! Пора еха-а-ать!
И тут же сам себе стал противен.
Он посмотрел на часы и увидел, что ищет мальчика уже больше двух часов. Тогда ему стало ясно, что мальчик ушел, что его уже не вернешь.