Сын Солнца (Пожиратели крови)
Шрифт:
— Я пришло и-из Шибальбы, — услышал Акхан тихий заикающийся голос.
— Что? Что ты сказала?
— Из Ш-шибальбы, — повторила она и вновь залилась слезами.
«Тряпку какую-нибудь достать что ли, — подумал принц, — ревет и ревет». Он ничего не придумал лучшего, как завернуть край своего плаща и, присев на корточки попытаться вытереть девушке лицо.
— Лальмет, Лальмет, не надо плакать, все уже позади. — Акхан повернул ее вздрагивающее лицо к себе. На него смотрели два горящих черных глаза. Принцу на мгновение стало не по себе от этого диковатого взгляда, прожигавшего,
Акхан осторожно убрал руку от лица пленницы, потому что вдруг почувствовал, как прав Вард. В этой девушке было что-то, что-то… болезненно притягательное, и принц побоялся не совладать с собой.
— Лальмет, прошу тебя, — сказал он почти сухо, — расскажи мне, что случилось в Шибальбе. — Чем раньше я это узнаю, тем быстрее смогу помочь оставшимся в живых. Если кто-то остался… — принц встал.
— Остался, о, да! — воскликнула Лальмет. Теперь она вместо того, чтоб сидеть у ларца, порывисто придвинулась по полу к принцу. — В Шибальбе тольтеки, — ее гранатовый рот вновь приоткрылся, в глазах зажегся сухой лихорадочный огонь, — они убивали всех, в домах и на улицах… — ее пальцы вцепились в край плаща Акхана и теребили золотые подвески на краю ткани.
Сейчас принц смотрел на нее другими глазами. Она была, как тонкий вьюн, нежный и неотступный.
— Я хочу знать, где жители? — командующий нагнулся и взял беглянку за плечи. Сквозь тонкую ткань его пальцы ощущали, как дрожит ее тело. Он непроизвольно сжал руки, и девушка на мгновение затихла.
— Все оставшиеся уходили к пещерам Тулан на западе. — прошептала она. — Я не успела, пленных тольтеки отправляют на север, там они строят новый город и приносят жертвы. Я бежала… шла по этим камням…
Она больше ничего не говорила, глядя на него снизу вверх. Ее исцарапанные руки сжимали его ладони. Сейчас она была очень красивой. Лальмет всем своим хрупким, воробьиным телом прижалась к его ногам. Ей нужна была защита, и она так недвусмысленно просила о ней, что Акхан и не подумал отказать.
Уже через час, погружаясь в сладкую дремоту, он с усмешкой думал о том, как хорошо Вард знает своего хозяина. Маленькая черная головка девушки покоилась на его плече. По ее губам бродила тихая довольная улыбка. Наконец, она чувствовала себя спокойно.
Слабый шорох разбудил Акхана, и почти в ту же минуту он, еще не проснувшись и не соображая, что делает, рывком перехватил чью-то руку у своего виска. Многолетняя привычка сработала быстрее, чем погруженный в глубину сновидений мозг смог осознать происходящее.
Лальмет иступлено билась на земле, вырывая руку. Принц сильнее стиснул ее запястье, и пальцы девушки разжали его кинжал. В лунном свете, пробивавшемся сквозь щель в пологе, тускло блеснула бронза. Еще несколько мгновений молчаливая борьба на полу продолжалась. В бессилье Лальмет кусалась и царапалась. Наконец, Акхан сумел поймать обе ее руки и рывком завернуть за спину.
— Змея, — выдохнул он, — ты хотела меня убить!
Девушка тяжело дышала, не отвечая ни слова.
На шум и возню в шатер вбежали Вард и Урс, ночевавшие в маленькой палатке у входа.
— Я мог бы отдать тебя солдатам, — с отвращением сказал Акхан, вставая и отряхивая руки, — а мог бы убить сам, хотя ты этого не заслуживаешь.
Лальмет дико глядела на него с пола. Урс уже связал ей локти и захлестнул ременную петлю за горло.
— Зачем ты хотела меня зарезать? Говори. — Акхан поднял кинжал и сунул его обратно в ножны. — Почему целилась в висок, гадина? — он был готов задушить ее своими руками.
Пленница дико расхохоталась.
— Я не жертвенный козел, чтоб мне пробивать голову! — принц схватил ее за подбородок и с силой тряхнул. Его руки могли причинять боль. — Говори, или я исполню то, сто сказал! Здесь 14 тысяч мужчин, которым нужна девка на ночь. Уверяю, что в первой же палатке тебе развяжут язык!
— Госпожа моя, скажите правду, — причитал Вард, — хозяин добр, он не убьет вас.
Лальмет тряхнула черной гривой.
— Будьте прокляты! — выдохнула она, — Кончайте скорее, так или иначе… мне все равно!
В ее исступлении было что-то жалкое. Акхан почувствовал, как волной захлестнувший его гнев отходит. Он присел на корточки рядом с Лальмет и молча заглянул ей в лицо.
— Почему?
Она не ответила.
— Я не хочу твоей смерти, — продолжал он, — Если ты скажешь, кто тебя послал, я пощажу тебя и отправлю в Атлан к родным.
— Это было бы славно, — тихо вздохнула девушка, — но я не могу… Прости, я хотела бы сказать, но не могу…
Она снова замолчала.
Из оцепенения принца вывел голос Урса.
— Что вы собираетесь делать, акалель?
— До утра вы будите ее стеречь, а утром поставлю стражу. Может, потом разговорится. — буркнул Акхан. — Кто ее знает. Странно все.
— Лучше б вы ее зарезали, а тело бросили собакам, — посоветовал кормщик, — так возни меньше.
— Где ты здесь видел собак? — Устало вздохнул принц.
5
Следующий день прошел в хлопотах по разгрузке и укреплению лагеря. Акхан старался отвлечься от ночного происшествия и это, как ни странно, ему удалось. Он бродил среди палаток злой, не выспавшийся и небритый, постоянно натыкаясь на свары и беспорядок. Прежде, чем привести эту «армию» в должный вид, ему придется охрипнуть от брани! «Банда недоносков. Зачем сыпать мусор в только что вырытый ров? Кому понадобилось растаскивать землю окружного вала? Нет, огород разбивать не будем! Не год же нам здесь торчать! А сколько?»
Если б он знал, сколько? Именно это его сейчас и интересовало. Решать такой вопрос до возвращения лазутчиков было рискованно. На сведения Лальмет, как оказалось, положиться нельзя. Надо ждать.
Вчера в сумерках, прежде чем направиться в палатку для разговора с пленницей, принц подозвал к себе Митусу. Человек-леопард мгновенно возник из темноты и молча застыл в двух шагах от акалеля. Акхан дал ему то задание, на которое всегда посылают людей его племени. Негр не пошел вместе с другими разведчиками — кошки охотятся в одиночестве.