Сын Солнца
Шрифт:
Месяц Сева встретили по всем правилам. Жертвоприношения из храмовых запасов, обращения к богам, пиршество… Как и везде, на праздник собралось практически все взрослое население города - но было явно видно, что празднику они не очень-то рады. Что ж, вполне понятно… А на следующий день, 2 день Месяца Сева, утром начался суд над главарями мятежников. Специальный судья из Куско зачитал обвиняемым - главным из которых был Руминьяви - обвинение в измене Сапа Инке (что, помимо всего прочего, было нарушением заповеди о запрете лжи), самовольном захвате власти в уну Кито, организации мятежа с целью отделиться от Тауантинсуйу и многом другом, что удалось хоть каким-то образом привязать к их деяниям. После чего начиналось разбирательство,
***
(Тауантинсуйу, Кито. 24-28 августа 1529 года)
На следующий день состоялось награждение отличившихся в боях с китонцами. В зависимости от ситуации, награда могла сильно различаться. Кто-то получал украшения из серебра или даже золота. Кто-то - вторую жену, обычно из дочерей мятежников или жен казненных, но в отдельных случаях - особо отличившимся - и из ‘дев Солнца’. Кто-то получал новые должности - повышение по званию или, для простых солдат, назначение десятником. А кто-то и становился ‘инкой по привилегии’.
После чего на военном совете подвели итоги прошедшей войны - в том числе, по использованию нового оружия. Генералы, как оказалось, были в полном восторге. Еще бы - разгромить двадцати двухтысячную армию, потеряв убитыми и ранеными лишь семьсот человек. При вражеских потерях в тринадцать тысяч - такого прежде и не снилось! Пришлось малость вернуть генералов с небес на землю, указав на очевидные недоработки. Несмотря на то, что все солдаты Громотрубной армии учились стрелять, во время боев многие стреляли не во врага, а лишь ‘в сторону врага’. Часто открывали огонь слишком рано - и в результате палили в белый свет как в копеечку - или ж, наоборот, слишком поздно - в результате попадая под ответный обстрел. Фактически за месяц похода сожгли запас пороха, равный его почти годовому производству - а это означало, что если начнется затяжная война - начнутся проблемы… Оружие показало себя тоже не очень - были случаи разрыва как пушек, так и барабанов и стволов винтовок и картечных ружей, задержки выстрела. Как правило, не обошедшиеся без жертв. Кроме того, были случаи, когда при приближении противника солдаты бросали винтовки или ружья и, схватив топоры, бросались в схватку. Отрицать эти недостатки никто не стал - согласились, что действительно проблемы были и нужно не допустить их повторения в будущем.
А еще через день приступили к решению вопроса с китонской крепостью. Для начала - больше по традиции, чем в надежде чего-то достичь - отправили мятежникам посла с предложением сдаться - от чего они, естественно, отказались.
– И на что они надеются?
– выслушав доставленный ответ, сказал Титу Атаучи, - Всю жизнь в крепости не просидишь…
– Может быть, рассчитывают на новое восстания?
– спросил один из присутствующих ‘десятитысячников’.
– Какое новое восстание?
– усмехнулся Титу Атаучи, - У них больше нет армии, нет запасов оружия, а ополченцы с дубинками ничего не смогут сделать армии даже если б у нас не было громовых труб. А никаких союзников у них нет. Или есть?
– На что б они не рассчитывали, мы должны поскорее покончить со всем этим, -
Тщательно изучив вражеские укрепления, мы собрали небольшой совет, где предстояло определиться с тактикой их штурма. После недолгих обсуждений все пришли к однозначному выводу - днем туда соваться не стоит и пытаться. Задача близкая к безнадежной. Однако устраивать ночной штурм генералы тоже не горели желанием:
– Что, боги запрещают воевать ночью?
– с усмешкой спросил я, от Уаскара про такое мне ничего известно не было, потому был уверен, что такого запрета нет.
– Нет, не запрещают, - не разочаровали меня генералы, - Но кто воюет в темноте? Почти никто из наших воинов не сможет воевать ночью.*(76)
Твою мать! Услышав это, я сразу вспомнил про штурм Лимы армией Кисо Юпанки. История показала тогда, что против ночных атак конкистадоров инкская армия оказывалась практически беззащитны - солдаты просто не умели воевать в таких условиях. Как я мог забыть про такой важный -факт???
– Значит, придется учиться, - отрезал я, - Когда придут белокожие чужаки - они не станут спрашивать, умеем ли мы воевать ночью. Для них это нормально. Потому и мы должны научиться тому же.
В общем, после долгого обсуждения сошлись на варианте с ночным штурмом. Для этого сегодня предстояло провести небольшие ученья - хоть и нужно побыстрее покончить с остатками мятежников, но напрасные потери мне не нужны. Увы, но один день учений все равно мало что даст… За это же время Титу Атаучи отобрал и полсотни лучших разведчиков - им предстояло при помощи бронзовых штырей забраться по склону горы наверх и максимально тихо убрать часовых - после чего подать сигнал на выдвижение наверх основных сил.
В ночь с 26 на 27 августа 1529 года началась завершающая операция Гражданской войны в Тауантинсуйу. Едва стемнело, как специально отобранные разведчики отправились вперед - им предстояло максимально осторожно и тихо забраться на вершину - во вражескую крепость - и вырезать часовых. После чего уже наступало время армии - для захвата вражеской крепости было выделено 300 человек, вооруженных картечными ружьями. В ближнем бою в темноте они будут удобнее наших так называемых револьверных ‘винтовок’. Помимо этого, при необходимости на помощь им могло быть отправлено подкрепление такой же численности.
Как ни странно, но операция прошла без ожидаемых осложнений. Видимо, противник совершенно не ожидал от нас такого неслыханного поступка - часовые стояли, как оказалось, лишь у ведущей в крепость лестницы - в то время как наблюдения за другими сторонами практически и не велось. Да и те несли дежурство больше формально - возможность ночного штурма, похоже, вражеским командованием и не рассматривалась. Как мне потом объяснили генералы, даже часовых выставляли больше для защиты от возможного появления ночных хищников, нежели от врага. Что ж, за самонадеянность надо платить…
Когда разведчики взобрались наверх, никакого сопротивления они и не встретили и, спокойно прирезав несколько часовых, подали факелом условный сигнал. Дальше было дело техники. Осторожно поднявшись сначала по тропинке, а затем по лестнице в крепость, солдаты глушили прикладами ружей и дубинами спящих солдат. Тихо, конечно, не получилось и поднявшийся шум разбудил вражеский гарнизон, но тех, кто успевал проснуться и схватиться за оружие, встречали выстрелами из ружей.
За какой-то час все было закончено - и почти четыре сотни пленных, среди которых оказалось и немало представителей высшей китонской знати, были представлены ‘пред светлые очи’ Сапа Инки - то есть меня. Причем, многим из них уже был заочно вынесен приговор - этих, сразу после его прочтения, потащили на виселицу…