Шрифт:
Жила когда-то бедная-бедная вдова, и был у неё один-единственный сын, по имени Ларе. Из последних сил работала мать, чтобы вырастить своего сына. А когда минуло Ларсу шестнадцать лет, она сказала:
— Теперь, сынок, ты сам себе на хлеб зарабатывай. Иди ищи какую-нибудь работу, а я тебя кормить больше не могу.
И вот отправился Ларе по белу свету искать себе заработок.
Шёл он, шёл, и повстречался ему на дороге старик.
Старик спрашивает:
— Ты куда идёшь, парень?
— Иду работу
— Поступай ко мне!
— Ладно, могу и к тебе. Для меня что к тебе, что к другому — всё равно.
— Ну так идём. Не пожалеешь.
И Ларе пошёл за стариком.
Кормил и поил его хозяин — лучше не надо. Работы от него никакой не требовал. Кажется, чем не хорошо? Только очень уж скучно. Ни один человек к хозяину не приходил. Живого голоса в доме у него не слышно. Собаки и то не видно.
Однажды хозяин собрался куда-то и говорит Ларсу:
— Я уезжаю на восемь дней. Ты один останешься в доме. Делай что хочешь, ходи куда хочешь, только не входи в те четыре комнаты, что на ключ заперты. А если войдёшь, сам на себя пеняй. Я вернусь и отрублю тебе голову.
Нет, нет, Ларе ни в чём не ослушается хозяина. Хозяин может на него положиться…
Старик уехал, а Ларе остался один. Несколько дней слонялся он без дела по дому, и такое вдруг одолело его любопытство, что он взял да открыл одну из четырёх запертых комнат.
Вошёл, огляделся по сторонам — комната совсем пустая, только над дверью, на полке, лежит ветка высохшего терновника.
«И чего это хозяин запретил мне сюда ходить? Тут и смотреть-то не на что, — подумал Ларе. — А таких прутьев я себе целый воз наломаю, если захочу».
Через восемь дней хозяин вернулся. Не успел порога переступить, а уже спрашивает:
— Ты не ходил в запертые комнаты?
— Не ходил, — ответил Ларе.
— А вот я сейчас сам увижу, правду ли ты говоришь, — сказал хозяин и вошёл в ту самую комнату, которую открывал Ларе. — Ага, сразу видно, что ты здесь был! Ну, теперь прощайся с жизнью!
Ларе плакал и уверял, что всегда будет слушаться хозяина. И хозяин простил его. Но сначала хорошенько выпорол. Да не век же помнить плохое. Хозяин перестал сердиться, Ларе забыл о побоях, и они снова зажили добрыми друзьями.
Прошло время, и хозяин опять стал собираться в дорогу.
— Теперь меня не будет дома четырнадцать дней, — сказал он Ларсу. — Смотри же, не входи в те три комнаты, что заперты. А туда, где ты уже был, ходи, пожалуйста, сколько твоей душе угодно.
Ларе, конечно, пообещал делать всё так, как велит хозяин.
Но и в этот раз случилось то же, что и в прошлый.
Восемь дней ходил Ларе вокруг да около запертых дверей, а потом не выдержал и открыл замок одной комнаты. И эта комната была совсем пустая, только на полке, над дверью, лежал булыжник и стоял кувшин с водой. «Нашел что прятать!» — подумал Ларе. И снова запер комнату.
В положенный день вернулся хозяин.
— Не ходил в запертые комнаты? — спросил он сразу.
— Нет, не ходил, — сказал Ларе.
— Сейчас я это проверю, — сказал хозяин. Открыл дверь одной комнаты да как закричит: — Нет, теперь не жди пощады! Прощайся с жизнью, пришёл твой последний час!
Но Ларе так плакал, так плакал, что хозяин наконец смягчился: жизнь подарил, а избить — избил. Живого места на Ларсе не оставил. А когда раны его зажили и гнев хозяина поутих, всё пошло по-старому.
И вот снова собрался хозяин из дому.
— Я уезжаю на двадцать дней, — сказал он Ларсу. — Если ты войдёшь в третью комнату, не надейся остаться в живых.
Сказал — и уехал.
Четырнадцать дней терпел Ларе, а потом не выдержал и приоткрыл дверь третьей комнаты. Тут уж совсем ничего не хранилось, даже булыжника. И только посреди комнаты в полу была небольшая дверка, вроде как в погреб. Взялся Ларе за ручку и приподнял эту дверку. Заглянул в подполье, видит: там стоит большой медный котёл и в нём что-то бурлит. А огня нигде нет.
«Что бы в этом котле могло быть?» — подумал Ларе и сунул в котёл палец.
Вынул палец, а он весь позолочен.
Что делать? Хозяин и раньше узнавал, что Ларе ходил в запертые комнаты, а теперь и подавно узнает. Как Ларе ни тёр свой палец — и песком, и щёлоком, — а позолота всё равно не сходила.
Тогда Ларе обвязал палец тряпочкой и стал ждать своей участи.
Хозяин вернулся, поглядел на завязанный палец Ларса и сразу всё понял, даже заходить в запретную комнату ему не понадобилось.
Сорвал он с Ларсовой руки повязку — и засиял, засверкал золотой палец.
Не долго думая хозяин схватил меч, чтобы отрубить голову своему непослушному слуге, но Ларе упал на колени, умоляя пощадить его жизнь. В конце концов хозяин смилостивился над ним и отстегал его ремнём так, что Ларе не мог ни ходить, ни лежать, ни сидеть.
Пришлось хозяину достать свой волшебный рог и целебной мазью смазать Ларсу рубцы. Рубцы зажили, и всё опять пошло по-прежнему.
И вот в четвёртый раз уехал хозяин.
— Теперь я вернусь только через месяц, — сказал он Ларсу. — И вот тебе моё слово: не сносить тебе головы, если ты войдёшь в четвёртую комнату. На этот раз я уж сдержу своё слово, будь уверен.
Три недели Ларе даже мимо той двери не проходил. А потом так захотелось ему войти в запретную комнату, что он махнул на всё рукой и вошёл.
Что же он там увидел?
В углу комнаты была устроена загородка, и там, в стойле, стоял черный конь. На голову ему был надет грязный мешок, а к хвосту привязана корзина с сеном.