Сын ведьмы и коловертыши

Епатко Маргарита

– Совсем сдурела, – он сжал запястье нового генерального директора.

Эльвира Федровна выглядела ужасно. С поплывшим макияжем и растрепанными волосами она казалась безумной старухой лет семидесяти.

– Они пропали! – выкрикнула тетка, с настойчивостью дикой кошки стараясь дотянуться до лица мужчины гелевыми ногтями. – Мои книги, моя последняя надежда исчезла.

– Да заткнись ты, – Константин отшвырнул ее на диван. – Хочешь, чтоб сюда прибежали все сотрудники? Для скандальных слухов хватает самоубийства директора. Объясни, что случилось?

– Объяснить?

Тебе? – Эльвира сделала еще одну попытку напасть. Но мужчина был начеку. В этот раз он отвесил ей оплеуху, заставляя шлепнуться обратно.

– Вор! Подлец! – не унималась женщина, держась за красную распухающую щеку. – Ты уволен!

– Не имеешь права, – сказал зам генерального. – Даже после твоих махинаций у меня достаточно крупный пакет акций.

– Пошел вон, миноритарий, – последнее слово женщина выплюнула как ругательство.

– Я буду судиться, – пообещал мужчина, с достоинством покидая кабинет.

Он едва сдерживал клокочущую ярость. Поэтому вместо того, чтобы направиться к лифту свернул к ступенькам запасного выхода. Пара пролетов вниз и гнев начал отступать, освобождая место трезвому расчету. Он обязательно найдет способ поквитаться со склочной бабой. Не может быть, чтобы она не допустила никаких просчетов. А в том, что с акциями было совершено мошенничество, Константин Николаевич не сомневался. Ну не мог его шеф, помешанный на смазливых мальчишках, добровольно оставить все уродливой старухе. Он остановился отдышаться и услышал приближающиеся шаги. Высокий мужчина с очень короткой стрижкой неторопливо поднимался по лестнице навстречу. Его легкая куртка была небрежно распахнута. Константин Николаевич скользнул по ней профессиональным взглядом, понимая, что прячется под объемной тканью.

– Добрый день, – кивнул Профессор, невозмутимо продолжая путь наверх.

– Добрый, – сказал зам. генерального и поспешил вниз.

Он неторопливо достиг ближайшей двери и, выйдя к лифту, спустился на свой этаж. Зашел в кабинет и бросился к компьютеру. Одно нажатие клавиши и предусмотрительно сохраненный вирус, вильнув хвостом, ринулся в систему охраны корпорации. Через минуту телефон внутренней связи разразился звонком.

– Хороших я подобрал спецов, быстро реагируют, – удовлетворенно подумал зам. генерального, поднимая трубку.

– У нас червь в системе. На всех камерах слежения молоко.

– Блокируйте выходы, пока не появится изображение. Когда справитесь с проблемой?

– Уже блокировали. Сисадмин считает, что червь пустяковый. Минут пять и обезвердим.

– Поторапливайтесь.

Константин Николаевич потер руки и достал заветную пачку дорогих сигарет. Она была лишь наполовину пуста. Давно бросивший курить мужчина позволял слабость только в случае особо удачных дел. А сейчас, если верить инстинктам, случай был именно такой.

– Вы уволены, Эльвира Федоровна, – прошептал он, щелкая зажигалкой.

Эльвира бесцельно бродила по кабинету, чувствуя себя загнанным в угол зверем. Провал в Белокаменске. Открытка с приглашением от этого музейного гаденыша. А теперь еще пропажа книг. Надежды на

возвращение молодости бесследно таяли. Что может быть хуже?

Хлопок, раздавшийся в приемной, подозрительно напомнил выстрел. Надо поскорее избавляться от тупого секретаря, который только и может, что любоваться на себя в зеркало. Она поморщилась, открывая дверь. По крайней мере, будет на ком сорвать зло.

В прохладной приемной было сумрачно. Эльвира не сразу поняла, что выключен свет и зачем-то задвинуты жалюзи. Как и не сразу разглядела Владика, нелепо уткнувшегося носом в клавиатуру рядом с компом.

– Не туда смотришь, – раздался мужской голос.

Эльвира Федоровна повернулась на звук. Спиной к окну стоял высокий мужчина. Она, разумеется, узнала его. Стараясь подавить предательскую дрожь в коленках, женщина придала максимальную строгость голосу.

– Ты что себе позволяешь? – концентрируясь, она собирала энергию в кулак за спиной. Еще пара секунд и наглец будет визжать от боли у ее ног.

– Я хочу передать привет: от Тони, Тины и лично меня, – произнес мужчина, нажимая на спусковой крючок.

– Нет, это глупо, слишком нелепо! – думала Эльвира-Алена, глядя на приближающуюся пулю.

Кусок серебра летел медленно, очень медленно. Но она отчетливо понимала, что у нее не хватит времени и сил увернуться или хотя бы ответить наемнику ударом энергии почти собранной в кулак.

Пуля врезалась в грудь, ломая ребра и добираясь до пульсирующего сгустка мышц. Сердце захлебнулось собственной кровью, останавливаясь. Эльвиру отбросило назад на стол секретаря заваленный документами. Она съехала на пол, увлекая за собой непрочитанные факсы и неподписанные приказы.

Профессор подошел к Эльвире. На его глазах старушечья морщинистая кожа облезала с лица тетки. Еще мгновенье и перед ним лежала симпатичная женщина лет двадцати пяти.

– Ты права Тина, – прошептал он. – Она колдунья. Но уже никому не сможет навредить, – и он сделал контрольный выстрел.

Егор расстался с Карлосом на площади у фонтана. Никола призывно махнул ему рукой, поднимаясь из-за столика в кафе. Но Егор отрицательно покачал головой. Он все еще не мог простить Сашу. А потому старался избегать с ней встреч. К тому же, накопленная усталость последних дней давала о себе знать. Сейчас он больше всего на свете хотел, есть и спать. Или спать и есть. Как получится. Егор толкнул дверь родного теперь дома. Привычно звякнули колокольчики. Он пошел на кухню. Пахло пирогами. Наверное, Пафнутий расстарался к его приходу.

– Умаялся, – русоволосая женщина повернулась от плиты, раскрывая объятия.

– Мама, – Егор бросился к Полине, зарываясь лбом в мягкое плечо.

– Ну, все, успокойся, – она ласково погладила его по голове. – Еще наобнимаемся. Переход почитай месяц открыт будет. А я чайку заварила травяного, как ты любишь.

– Ма, я терпеть его не могу, – Егор поднял голову, всматриваясь в знакомое лицо и не веря глазам.

– Узнаю упрямца, – улыбнулась женщина. – Мой руки и за стол. Сейчас положу твое любимое жаркое.