Сын ведьмы и коловертыши

Епатко Маргарита

– Он признался! – торжествующе произнесла женщина. – И хотя у ребенка не осталось родных, я по праву общего родства всех прирожденных обвиняю, слышишь, обвиняю тебя Егор в убийстве ведуна.

– Ребенок в сарае, – покачал головой Карлос. – Так вот почему я тебя не нашел, – он посмотрел на Егора, потом на Валериана.

– Этот мальчик защищал Егора, – Валериан тяжело поднялся с места. – Мы с Карлосом свидетели. Сильный был малыш. Настоящий прирожденный Защитник, – он тяжело сел.

– Значит, он убил его позже, когда вы ушли, – не сдавалась Арина.

– Я

не убивал, – который раз за утро повторил Егор.

– Слово на слово, – сказал Перистокл.

– Он не может давать клятву во второй раз, – вмешался Карлос. – Даже хорошему ведуну это не под силу. А парень после битвы.

Арина довольно блеснула глазами.

– Тогда он изгнанник, – сказала женщина.

– Он не убивал, – на стол прыгнул рыже-черный коловертыш с порванным ухом. – Не убивал, – повторили еще три коловертыша такого же окраса, появившиеся на столе. – Нашего хозяина убили две ведьмы.

– А вы почему не помогли? – не выдержал невозмутимый Перистокл.

– Хозяин приказал его защищать, – коловертыш с рваным ухом кивнул на Егора. Из глаза зверька выкатилась большая слеза.

– Настоящий Защитник, – повторил Валериан, сосредоточенно рассматривая содержимое чашки.

– Слово на слово, – мрачно сказал Перистокл, буравя взглядом Арину. – Вы готовы дать клятву? – обратился он коловертышам.

Зверьки закивали.

– Обвинение снято, – торжественно провозгласил Перистокл. – Теперь никто и никогда не может обвинять Егора в перечисленных выше преступлениях, иначе заклятье отмщения настигнет его на месте.

Арина резко пододвинула к себе чашку с чаем, расплескивая в бессильной ярости ее содержимое.

– Одна минута девятого, – миловидная толстушка поднялась со своего места. – Мы уходим. Если у кого-то есть желание задержаться в городе, помните, ему осталось не больше двух часов нормальной жизни. По истечении срока переход будет закрыт.

– Открывай, – Перистокл положил руку на плечо Лери.

Ведун оставил чашку с холодным чаем и, схватившись руками за голову, забормотал что-то низким голосом.

Егору стало жаль отца Стелы. Было очевидно, что от пережитого горя мужчина сошел с ума. Он не понимал, почему ни Карлос, ни Перистокл, ни Арина не хотят его успокоить, невозмутимо наблюдая за страданиями. Бормотания мужчины перешли в вой. Егор сделал шаг вперед, собираясь прекратить безобразие, и застыл. Вместо стола перед ним возвышалась металлическая конструкция похожая на рамку металлоискателя в аэропорту.

Перистокл помахал Егору рукой и прошел через рамку, отправляясь к выходу из комнаты. За стариком двинулись и другие волшебники. Один за другим, спускаясь с рядов кресел, ведуны проходили через рамку. Кто-то нес на руках капризничающих детей. Дама в зеленом тащила один единственный горшок с громадным фиолетовым цветком. Но все они, пройдя через металлическую конструкцию, спокойно выходили в коридор.

– Это фантомы, – прошептал ему в ухо Карлос, оказавшийся за спиной парня.

– В смысле? – уточнил Егор.

– В смысле в переход идут ведуны.

Они отправляются в новый город. Вернее в замечательное местечко неподалеку, чтобы не шокировать массовой высадкой обитателей небольшого городка. А вместо себя оставляют фантомов, чтобы местные жители не удивились внезапному опустению Площадки. И не делай такое удивленное лицо, – процедил он. – Ты же до сих пор не знаешь, кто твой враг. А твой враг, похоже, не знает, что ты без сил. Помаши рукой, улыбнись. Помни, до следующего Духова дня все они связаны с тобой клятвой. Следовательно, вы почти друзья. Как понимаешь, главное слово «почти». А теперь пошли, – Карлос потянул Егор к выходу. – Нам совсем не обязательно провожать всех.

– Почему они уезжают? – Егор едва поспевал за Карлосом в коридоре.

– Видишь ли? – вампир оценивающе посмотрел на парня. – Это традиция такая пятнадцать лет пожили на одном месте и хватит. А то всякие слухи начинают ходить, разговоры. Да и как объяснить людям, почему юная девушка продавщица булочек и через пятнадцать лет продает эти булочки, не старея.

– И это единственная причина? – перебил не в меру разговорившегося вампира Егор.

– Почти, – уклончиво ответил мужчина. Они прошли мимо продолжающего пустовать места вахтерши, и Карлос толкнул дверь. – Лучше скажи мне, почему ты не потребовал разбирательства, а сразу согласился на клятву.

– Ну-у-у, – протянул Егор, собираясь что-то соврать, но не смог. – Потому что я ни черта не помню, – признался он. – Ни про суды, ни про клятву, ни про разбирательства. У меня в голове полная каша.

– Тогда понятно, – удовлетворенно кивнул вампир. – Но знаешь, твое бесстрашное поведение произвело впечатление. Большую часть присутствующих ты убедил в своей невиновности. По крайней мере, в отношении Стелы.

Они вышли на улицу. Легкий летний ветерок налетел порывом, принося с собой запах цветущей жимолости.

– Подожди, Карлос. – Егор вдруг испугался, что вампир исчезнет, не ответив на его вопросы. – Какое бесстрашное поведение? О чем ты говоришь?

– Ведьмак, решающийся на ложную клятву, сгорает, вычеркивая себя из книги судеб, – пояснил Карлос. Он внимательно посмотрел на Егора, проверяя, понял ли он смысл его слов. – То есть полностью самоуничтожается. Без возможности восстановления в одном из девяти миров. Понял?

– Не совсем, – покачал головой Егор. – Хочешь сказать, если бы я говорил неправду, то сгорел бы на месте?

– В примитивном человеческом понимании, да, – кивнул Карлос.

– Тогда почему ты сказал, что мне поверила большая часть присутствующих, а не все. Это же очевидно…

– Очевидно, что Ловец душ, да еще обладающий знаниями может давать клятву без ущерба для себя.

– Ловец душ, это убийца ведунов? Но ведь ты же не думаешь, что я… да я и себя-то теперь защитить не могу, не то, что напасть на кого-то.

– А вот об этом кричать не надо, – предостерег Карлос, оглядывая пустынную улицу. – И, вообще, я бы рекомендовал тебе спрятаться на время. Пока не восстановишься.