Сын
Шрифт:
Клэр не стала говорить, что пропустила последние две Церемонии. Роженицы не покидали Родильный Дом в период производства Плода. Клэр никогда не видела беременных, пока не стала одной из них. Она понятия не имела, как меняется женское тело после Оплодотворения, пока не понаблюдала за другими Роженицами и за собой. Никто не объяснял ей, что значит «произвести Плод».
– Смотрите! – сказал Эрик. – Баржа швартуется на причале Инкубатория. Ну наконец-то! Значит, там мой заказ.
Он обернулся на мальчишек, которые по-прежнему наблюдали за судном, окликнул их и показал на свое запястье с часами:
– Уроки начнутся через пять минут!
Мальчики неохотно взобрались обратно по склону к своим велосипедам.
– Спасибо, что напомнили, – вежливо сказал один из них.
– А баржа еще будет здесь после уроков? – с надеждой спросил второй.
Эрик покачал головой:
– Они быстро разгрузятся.
Мальчик понурился. Выравнивая велосипед, он сказал товарищу:
– Вот бы меня назначили на баржу… Они, наверное, бывают в местах, про которые мы и не слышали! Может, я б даже увидел…
– Если не вернемся вовремя, нас вообще никуда не назначат, – нервно перебил второй мальчик. – Давай быстрее!
Первый замолчал, и оба поехали в сторону школы.
– Что он такого надеялся увидеть? – недоуменно произнес Рольф. Все принялись убирать и упаковывать несъеденное.
– Другие места. Какие-нибудь другие коммуны… Баржи много где останавливаются. Интересно же! – Эрик свернул салфетки и положил их в корзину.
– Чего интересного? Везде все одинаковое. Ну подумаешь: еще одна школа, еще один Детский Центр, еще один Инкубаторий…
– Эти пустые разговоры, вполне возможно, нарушают какие-нибудь правила, – деловито заметила Эдит. – Вряд ли это прямо серьезное нарушение, но…
Эрик закатил глаза и вручил Рольфу корзинку:
– Отвези назад, ладно? У меня еще одно дело. Заберу кое-что в Центре Распределения, директор просил.
Рольф закрепил корзину ремешками на раме велосипеда и сказал:
– Вообще, знаете, я вот представил: работаешь на барже… коммуны пусть и одинаковые, но ты же все время в пути, картинки меняются… Так что, может, ты и прав. Даже если это нарушает правила, – добавил он, метнув взгляд в сторону Эдит. Та промолчала.
– Только опасная, наверное, работа. Река-то глубокая, – улыбнулся Эрик и огляделся, чтобы убедиться, что все собрано. – Ну что, готовы?
Клэр и Эдит, кивнув, покатили велосипеды к дорожке. Эрик помахал им и поехал в другую сторону.
Всю обратную дорогу Клэр думала про любопытство. Была вероятность, что размышления об устройстве вещей и впрямь нарушали какие-нибудь правила. Можно было узнать наверняка, изучив Книгу Правил в канцелярии Инкубатория, но этот солидный том был напечатан противным мелким шрифтом, и на памяти Клэр никто в него не заглядывал. Как бы там ни было, любопытство, даже если оно под запретом, не написано у людей на лице. Оно такое же невидимое, как тайна. Как воображение. Как мечты.
И, крутя педали, Клэр погрузилась в мечты: как она, подобно Эрику, будничным голосом сообщит остальным, что у нее «еще одно дело». Как, не вызывая подозрений, поедет в Воспитательный Центр. Как найдет там Софию и все узнает.
Нужно только выбрать подходящий момент.
4
…И однажды он подвернулся.
– Школьный биолог так и не вернул мне плакаты с инфографикой, – вспомнил Дмитрий за обедом. – Они же мне завтра утром понадобятся!
Места в столовой Инкубатория не закреплялись за конкретными работниками, поэтому Клэр в тот день просто заняла пустой стул рядом с директором. Так она оказалась за одним столом с ним и коллегами из технической службы.
– Давайте я заберу? – предложила Клэр, ставя на стол свой поднос.
– Да, спасибо, – кивнул директор. – А то завтра волонтеры придут на изучение принципов работы Инкубатория. Без инфографики некоторые вещи трудно объяснить.
Дмитрий действительно всегда использовал инфографику, показывая новичкам производство.
– Проще сообщить в школу. Пусть кто-нибудь из учеников принесет, – сказал один из техников, уже закончивший есть и теперь протиравший свой поднос. – Биолога накажут, и поделом, – добавил он злорадно.
– У меня все равно еще одно дело рядом, – поспешила вставить Клэр. – Мне школа по пути.
Лгать было запрещено. Все знали и соблюдали это правило. Но Клэр решила, что не такая уж это и ложь: дело у нее и вправду было. Главное, чтобы никто не спросил, какое именно. Впрочем, остальные уже отвлеклись: комкали салфетки, смотрели на часы и готовились вернуться к работе.
Школьные коридоры были ей знакомы, так что дорогу до кабинета биологии она нашла без труда.
Учитель биологии ее не узнал: она его уроки не посещала. С двенадцати лет, с момента Назначения, учебные программы для разных категорий учеников были разные. Некоторые из группы Клэр остались в школе изучать научные предметы. Например, Маркус – Клэр почему-то его запомнила. Его назначили инженером. Сейчас он, наверное, уже закончил курс биологии и перешел к высшей математике, астрофизике или биохимии – чему-нибудь из тех сложнопостижимых предметов, о которых они шептались в детстве. Но их проходят не здесь, а в каком-то из других корпусов учебного центра: это уже высшее образование.
– Я собирался их вернуть, – произнес биолог чуть раздраженно, вручая Клэр свернутые плакаты. – Просто не понял, что вернуть нужно так срочно. Передай это Дмитрию.
– Конечно, передам.
Клэр отправилась по коридорам назад к центральному входу, по пути заглядывая в пустые кабинеты. Уроки уже закончились, у детей сейчас были часы добровольной работы в разных частях коммуны. Некоторые кабинеты Клэр хорошо помнила и даже узнала учительницу грамматики, которая собирала вещи со стола. Клэр не рассчитывала, что та ее заметит, но женщина повернулась и улыбнулась ей.