Сын
Шрифт:
– Стоять!
– прохрипел незнакомец.
Его грубый голос не сулил ничего хорошего.
– Что вам от меня нужно?
– На её лбу выступил пот, сердце бешено стучало.
– Вы пришли за деньгами?
– За тобой, детка.
В холле она метнулась к дивану, на котором лежала сумочка. Он бросился туда же. Татьяна схватила сумочку и отбежала в угол.
– Я дам вам денег, - задыхаясь, проговорила она.
– Здесь пять тысяч долларов. Берите всё.
В сумочке таких денег не было, но в ней лежал маленький дамский пистолет "беретта". В полутьме, почти наощупь, она принялась
– Брось сумку, - рявкнул незнакомец. Он явно старался изменить голос.
Татьяне удалось, наконец, отвести затвор. Её палец лёг на спусковой крючок. Но тут, словно почуяв, что в сумке оружие, незнакомец ударил по ней.
Татьяна вскрикнула от боли. Сумочка с пистолетом отлетела в сторону. Женщина в ужасе оцепенела. Незнакомец схватил её за волосы и выволок на середину холла.
– Если хочешь жить, то сделаешь всё, что я тебе скажу, - процедил он сквозь зубы.
В его руке блеснул нож. В полосе лунного света Татьяна увидела, что лезвие испачкано свежей, ещё не засохшей кровью.
– Хорошо-хорошо, - только и могла выговорить она.
– Ступай туда, - он показал на коридор, ведущий к ванной.
Татьяна шла, косясь на своего конвоира. Он был высоким и плечистым, видимо физически очень сильным.
В ванной он включил свет и сунул ей в руки флакон с красителем.
– Перекрашивайся.
Она взглянула на этикетку. Он почему-то хотел, чтобы она покрасила волосы в рыжий цвет!
– Зачем?
– Быстро, сука!
Татьяна заткнула отверстие умывальника пробкой и наполнила раковину водой. Выдавив немного красителя, принялась разводить его в воде.
Может быть, это даже к лучшему, подумала она. По крайней мере, есть шанс потянуть время. Отец с телохранителями скоро должен подъехать.
Незнакомец стоял за её спиной. Она слышала тяжёлое дыхание.
– Давай же, ну!
Видя, что она медлит, он схватил её за шею и окунул её голову в воду.
Татьяна, вздрагивая и отфыркиваясь, стала полоскать волосы. Незнакомцу показалось, что она делает это недостаточно энергично. Он уколол её в спину ножом. Татьяна вскрикнула.
– Будешь филонить - всажу по самую рукоятку, - пригрозил садист.
Через четверть часа, решив, что её волосы достаточно пропитались красящим веществом, он взял с полки электрический фен, вывел её в холл и усадил на стул. Направил на неё струю тёплого воздуха.
– Что вам нужно?
– бормотала женщина.
– Забирайте всё, что найдёте в доме ценного, и уходите. Я никому не скажу, клянусь.
Он посмотрел на часы и передал фен пленнице.
– Сушись сама. И без базара!
В полутьме, царившей в холле, Татьяна смутно различала своё отражение в полированной дверце шкафа. Цвет своих волос она определить не могла, но было очевидно, что они заметно потемнели.
– Хватит, пошли.
У неё сжалось сердце. До приезда отца ещё целый час! Тем не менее странное требование перекрасить волосы породило в её душе надежду. Может быть, незнакомец ограничится изнасилованием?
Внезапным ударом в спину он повалил её на пол. Она упала в пятно лунного света и осталась лежать, зарывшись лицом в ковровый ворс. Вокруг её головы рассыпались рыжие локоны.
Татьяна слышала, как он раздевается. Когда он перевернул её на спину, сердце её замерло. Она увидела его всего. Он стоял перед ней голый, только по-прежнему в маске и в перчатках.
Несколько секунд он разглядывал её, потом наклонился и с силой сдавил руками её груди. Татьяна вскрикнула от боли. Из его горла вырвался хрип, отдалённо походивший на смех. Насильника затрясло. Было очевидно, что он уже не владеет собой. Глаза в прорезях маски стали какими-то незрячими, точно у слепого.
Он мял, крутил и терзал её соски. Давил на плечи и живот. Наконец раздвинул её ноги и расположился между ними.
Жуткая скачка, казалось, длилась целую вечность. Насильник долго не мог добиться удовлетворения. Наконец отвалился в сторону. Шумно перевёл дыхание. Женщина лежала не шевелясь, полагая, что всё на этом кончилось. Глаза незнакомца были по-прежнему холодны и смотрели словно сквозь неё. Заглянув в них, она поняла, что будет продолжение.
С её губ слетел чуть слышный стон, когда он потянулся к лежащему на полу ножу. А когда лезвие пропороло кожу над её ухом, она громко закричала. Щека и плечо окрасились кровью. Кровь струёй потекла на ковёр. Татьяна дёргалась в конвульсиях и кричала, не слыша своего крика. Насильник снова улёгся на неё. Одной рукой он держал её за волосы, другой срезал кожу с головы.
– Ори, сука, громче!
– требовал он.
Мокрая от пота маска мешала ему. Он её сорвал. Татьяна уставилась на него широко раскрытыми глазами и попыталась что-то сказать, но кровь пошла у неё горлом, и вместо слов вырвался хрип. Насильник засмеялся и отложил нож. Вновь началась дьявольская скачка. Он стонал и всхлипывал, не сводя горящих глаз с изуродованной головы своей жертвы. Из его рта текли слюни.
Потом он снова взялся за нож. Кожа отходила от черепа одним большим кровавым лоскутом. Ковёр вокруг головы Татьяны весь пропитался кровью. Мокрыми от крови стали перчатки убийцы. Маньяк скалился в ухмылке, наблюдая, как оголяется череп. Наконец он навернул скальп на руку и с силой рванул, отдирая от головы. Татьяна, издав последний стон, затихла навсегда.
Убийца надел плавки и засунул в них скальп, облепив свои потные гениталии окровавленными волосами. Плавки раздулись, но его, по-видимому, это нисколько не смущало. Он оделся, прошёл в ванную и взял оставленный Татьяной флакон с красителем. Вернулся в холл. Обезображенный труп белел в лунном пятне. Со второго этажа продолжала доноситься музыка.
Маньяк покинул дом тем же путём, каким проник в него. В саду его силуэт растворился среди деревьев.
Глава 1
В комнату постучали.
– Входите, Маргарита Алексеевна!
– отозвался Ребрин.
– Принесли газеты?
– Да, здесь все, кроме "Коммерсанта". Его почему-то сегодня не было, - сказала, входя, высокая полноватая женщина лет пятидесяти, одетая в домашнее платье и шлёпанцы на босу ногу.
– Вас, как всегда, интересует только хроника происшествий?