Сыпала ночь снег

Флат Екатерина

Спрятав озябшие руки в карманах пальто, я быстро зашагала по тротуару к знакомому дому.

Если Максим мне удивился, то виду не подал, как и всегда оставался невозмутимым. Молча пропустил меня в квартиру. До этого мне казалось, что произнести эти два слова мне будет неимоверно сложно, но боялась я зря.

Как можно спокойней, чтобы голос не дрогнул, я признала:

– Ты победил.

Эпилог

В занимающее всю противоположную стену окно ночь беспощадно швыряла снежные хлопья. Не знаю, давно ли начался

снегопад, заметила я его только сейчас.

– Снег...
– пробормотала я.
– Как долго его не было...

– Это все ты виновата, - обнимающий меня Максим, с улыбкой ласково коснулся губами моего виска.
– Пришла бы раньше, снег бы и пошел раньше.

– Ты был уверен, что я приду?

– Честно?

– Честно.

– Не был, - и с улыбкой добавил: - Я уже даже собрался принимать меры.

Он немного помолчал, задумчиво перебирая пальцами чуть спутавшиеся пряди моих волос. Странным голосом спросил:

– Не жалеешь?

– А должна?
– я не удержалась от улыбки.

– Все может быть, - Максим откинулся на подушку, положив одну руку за голову, второй продолжая меня обнимать.
– Ведь ты надеялась встретить своего прекрасного принца. Да и наверняка считала, что в первый раз все должно быть по любви и никак иначе.

– Так я же признала твою правоту. Что не бывает ни любви, ни прекрасных принцев, - закрыв глаза, я нежилась в его объятиях. Не говорить же ему, что именно он доказал мне, что любовь существует; что именно он стал для меня прекрасным принцем. Все равно не поверит.

Максим зевнул и прижал меня к себе покрепче.

– Завтра перевезем твои вещи. Хотя нет, к черту твои старые вещи, купим тебе все новое.

В этой блаженной неге его объятий теперь очень хотелось спать. Спать и улыбаться. Вот только первое было для меня непозволительной роскошью.

Еще долго я пролежала, прислушиваясь к его ровному дыханию. Максим спал уже давно, но я не хотела потерять ни одной драгоценной минуты, их и так осталось совсем мало. Да только медлить тоже было нельзя. Осторожно выбравшись из его объятий, я встала с кровати. Бесшумно собрала с пола свою одежду, оделась и уже на пороге комнаты, не выдержав, обернулась. Спящий Максим походил на себя настоящего, без непробиваемой стены цинизма и невозмутимости. Не проглядывало в его чертах привычной жесткости, сейчас он даже выглядел искренне счастливым, улыбался во сне. Закусив губу, пытаясь сдержать эмоции, я буквально заставила себя выйти из спальни.

Хоть я и старалась не шуметь, но чуткий Акбар меня услышал и вышел из зала. Следил за мной с укоризненным взглядом, пока я в прихожей обувалась и застегивала пальто.

– Ну не могу я иначе, понимаешь?
– прошептала я, погладив его по голове.

Я направилась к двери, но возле вешалки замерла. Так просто уйти я не могла. Легонько похлопала по карманам куртки Максима, искомый прямоугольник нашла быстро и выудила наружу. Акбар наградил меня очередным укоризненным взглядом.

– Да, мне стыдно, - не стала отрицать я. Открыла пачку, сигарета там оказалась всего одна. Без зазрения совести я прихватила ее вместе с упаковкой и спрятала в кармане пальто.

– Ну все, Акбар, мне пора, - присев на корточки, я обняла дога.
– Пожалуйста, - голос невольно дрогнул, - береги своего хозяина.

Я вышла из квартиры, но не успела закрыть дверь, как пес выбрался вслед за мной.

– Возвращайся, - я чуть не взвыла, - мы не гулять.

Акбар глянул на меня так, словно говоря «Я знаю», и направился к лестнице. Дверь за моей спиной с тихим щелчком захлопнулась от сквозняка. Я поспешила за догом.

Даже если бы в четыре утра ходили автобусы, денег на проезд у меня все равно не было. Про такси вообще молчу. Так что предстояла мне довольно долгая прогулка под снегопадом. Словно зная, куда я направляюсь, Акбар бежал впереди меня. На вокзал мы с ним добрались за полчаса до отправления поезда. Я забрала из камеры хранения свою сумку с вещами, которую оставляла тут заранее, и присела на скамейку возле перрона.

– Когда ты на меня так смотришь, я чувствую себя предательницей, - хмуро сказала я сидящему рядом Акбару.

Закрыла глаза и вздохнула. В памяти мгновенно возник чуть хриплый шепот Максима «Моя...».

– Моя...
– я невесело усмехнулась.
– Как «моя машина», «моя квартира»... Я не хочу быть всего лишь приобретением. Не хочу так, понимаешь? И ведь прекрасно знаю, что месяц-два, и я ему уже надоем. Это неизбежно, он ведь не любит меня. Мы расстанемся, а я… Я люблю его, понимаешь? Как раз по-настоящему. Я просто такого не переживу… А Максим не изменится. Да и...
– в глазах предательски защипало, - я не хочу, чтобы он менялся... Но ты не думай, я не грущу, - я попыталась улыбнуться, - я даже в какой-то мере счастлива. Пусть всего одна ночь с любимым, но ведь и это уже немало. Кратковременное счастье – все равно счастье.

Кое-как уняв бушующие эмоции, достала из кармана пальто мобильник и по памяти набрала номер.

– Лерка, ты чего среди ночи звонишь?
– перепугано спросила моя сестра через пару гудков.

– А ты чего среди ночи не спишь?

– Обои доклеиваю. Хочу, чтобы в новый год наша квартира уже с готовым ремонтом вошла. Так что случилось?

– Да ничего особенного. Просто у меня минут через двадцать поезд. Я к тебе еду, Ромаш.

Радостный визг моей сестры, наверняка, был слышен по всему перрону.

– Правда? Правда-правда?
– переспросила она.
– Ты ведь не шутишь?

– Не шучу,- я улыбнулась.

– А учеба?

– Мне подписали заявление на перевод, так что буду учиться заочно там как раз у вас в филиале. В общем, жди меня, Ромашич, первого утром уже увидимся.

Едва я закончила разговор с сестрой, меня окликнули. Я обернулась на знакомый голос и увидела спешащую ко мне Иру.

– Блин, боялась, не успею. Таксист, зараза, пьяный попался, заблудился в трех кварталах, - она вручила мне пакет.
– Я тут тебе блины напекла, чтобы ты в поезде с голоду не скопытнулась. Правда, Пашка, гаденыш эдакий, половину сгрыз.

– Спасибо, Ир, - я благодарно улыбнулась.

– Баран ты, Лерка, знаешь, как я по тебе скучать буду?
– она зашмыгала носом, но мгновенно передумала реветь, увидев Акбара.
– Это пес Максима, да? А сам он где? Не пошел, что ли, тебя провожать?.. Ай, ладно, не хочешь не говори, - она вздохнула, явно с громадным трудом уняв рвущееся любопытство.

С натужным пыхтением подполз поезд. Равнодушная к очередным расставаниям проводница проверила мой билет, и мы с Ирой занесли сумку в купе.